Российское телевидение встретило столетнюю годовщину Октябрьской революции показом 8-серийного телесериала под названием Троцкий. Сериал стал демонстрацией политического, интеллектуального и культурного падения всех тех, кто был задействован в продюсировании и производстве этой гротескной фальсификации истории. Нельзя извинить никого — ни продюсеров, ни режиссеров, ни сценаристов, ни актеров и разнообразный технический персонал, — никого из числа тех, кто принял участие в создании этой мешанины лжи, порнографии, антикоммунизма и откровенного антисемитизма. Индивидуально и коллективно, все они не заслуживают ничего, кроме презрения. Соучастие в этом патологически реакционном проекте останется пятном на всей их дальнейшей карьере.
Если этот Троцкий и имеет какое-либо значение, так это в качестве демонстрации страха и ненависти по отношению к Октябрьской революции со стороны российского режима и олигархической элиты. Спустя четверть века после распада СССР, путинский режим — более или менее открыто поддерживавший этот фильм и приветствовавший его показ на Первом канале как отражение официальной позиции, — не может позволить себе хотя бы минимально объективного подхода к Октябрьской революции и ее честного изображения.
Прежде всего, путинский режим и его полукриминальная клика олигархов, обретшая свою сегодняшнюю власть и богатство благодаря разграблению государственных активов в результате реставрации капитализма, нуждаются в сохранении антитроцкистского нарратива. Ложь, которая использовалась для оправдания сталинского террора восемьдесят лет назад, остается основой официальной российской истории. Телевизионный сериал отличается от стенограмм Московских процессов 1936-38 гг. только своим более откровенным антисемитизмом.
Сталинский режим, пытавшийся до поры до времени выдавать себя за политическое продолжение социалистической революции 1917 года, обличал Троцкого как агента британского империализма, германского фашизма и японского микадо. Правительство Путина, стремящееся видеть в самом себе возрождение Святой Руси, изображает Троцкого иудо-большевиком и антихристом. В самом деле, основной рекламный постер сериала содержит угрожающий портрет Троцкого, одетого во все черное и с глазами, скрытыми под солнцезащитными очками, в которых отражается огонь, напоминающий ад. На его груди покоится окровавленный крест.
Без сомнения, Русская православная церковь, являющаяся сегодня официальной государственной религией, дала свое благословление изображению Троцкого в виде демонической, мефистофелевской фигуры. Троцкий дополняется надуманным образом другого еврея-социалиста, Александра Парвуса (Гельфанда), предполагаемого вдохновителя закулисной предательской деятельности. Что являлось мотивами Парвуса в его махинациях? В этом антисемитском ужастике ответ ясен — ненасытная жадность.
В различных интервью режиссеры фильма, Александр Котт и Константин Статский, а также сценарист Олег Маловичко, разъяснили свою концепцию главного персонажа фильма. «Троцкий был настоящей рок-звездой, не хватает только гитары». Котт и Статский не показали Троцкого с гитарой. Вместо этого они облачили его в черную кожу и изобразили человеком, окруженным дамами-поклонницами, который испытывает галлюцинации — не обязательно вызванные наркотиками, но в любом случае являющиеся продуктом истерзанной души.
Актер, выбранный на роль Троцкого, Константин Хабенский, уже играл Троцкого лет десять назад в сериале Есенин, делая это с некоторым сочувствием. По словам Константина Эрнста, одного из продюсеров нового сериала и генерального директора Первого канала, «сыграл он [Хабенский] тогда неправильно, и мы это с Костей обсуждали. Он все учел и понимал, что и как будет делать теперь». Хабенский по-видимому, хорошо усвоил данный ему урок. Он говорит сейчас: «Троцкий — страшный человек со страшной судьбой… Меня в этом человеке ничего не привлекает». Эти слова — признание в артистическом банкротстве. Делая подобное заявление, Хабенский отвергает в герое, которого он должен воплотить на экране, какие-либо человеческие черты.
Основа сюжета, на которой строится фильм, нелепа и не имеет абсолютно никакого отношения к исторической реальности. Сценаристы сфабриковали факт близких и длительных отношений между Троцким и человеком, который его, в конечном итоге, убил. Убийца, Фрэнк Джексон (Рамон Меркадер) показан канадским журналистом (что полностью неверно), который хочет взять у Троцкого ряд интервью (чего, в действительности, никогда не было и не предполагалось). После первого отказа Троцкий соглашается на интервью, хотя и знает, что Джексон является отъявленным сталинистом! После этого Троцкий беспечно гуляет по улицам Мехико с Джексоном (еще одна полнейшая выдумка), который вскоре становится близким доверенным лицом и желанным гостем в доме Троцкого. Пространные признания Джексону, как они состряпаны сценаристами, начинаются в мае 1940 года — это время первой попытки убийства Троцкого, совершенной художником Давидом Сикейросом и его бандой сталинистских убийц. Беседы продолжаются до августа 1940 года, вплоть до дня убийства 20 августа (ошибочно датированного создателями фильма 21 августа).
Сценарист Маловичко поясняет: «Джексон — это некие глаза и ухо зрителя, это конфидент Троцкого, через которого зритель входит в историю. Мы хотим задать вопросы Троцкому, вопросы неудобные… почему ты убивал, почему ты пошел на это? Была изобретена вот эта линейка интервью, которая позволяла, в отличие от его мемуаров, где он пытается оправдать себя и обойти неудобные ему моменты, наоборот, сконцентрироваться максимально на этих неудобных моментах... Мы пытались сделать Джексона чем-то вроде внутреннего голоса Троцкого, который он всегда заглушал».
Множество ретроспективных сцен из жизни Троцкого создают чудовищно искаженный взгляд на биографию Троцкого. Список искажений и фальсификаций настолько длинен, что потребовалась бы целая книга, чтобы опровергнуть их все.
В одной из хронологически ранних сцен в одесской тюрьме в 1898 году 19-летний «Лейба» Бронштейн показан молодым еврейским выскочкой, не знакомым с жизнью русского народа. В типично антисемитском по своему стилю изображении молодого Бронштейна ему приписано имя Лейба — аналог русского имени Лев на идише. В действительности имя Лев было изначальным именем молодого Бронштейна. Однако это — сравнительно мелкое искажение на фоне того, что следует дальше.
Бронштейн/Троцкий арестован и находится в тюрьме. Именно здесь, в заключении, молодой революционер вырабатывает свою политическую философию, вдохновленную не столько книгами, сколько советами неожиданного наставника. Старший тюремный надзиратель Николай Троцкий поучает его во время партии в шахматы, что русским народом можно управлять «единственно только страхом». Надзиратель гневно провозглашает, что наивные мечты молодого революционера приведут лишь к кошмарным последствиям в духе описания, приписываемого Достоевскому: «В XXI столетии, при всеобщем рёве ликующей толпы, блузник, рыло с сапожным ножом в руке, поднимется по лестнице к чудному лику Сикстинской Мадонны и раздерёт этот лик во имя всеобщего равенства и братства». В итоге Бронштейн усваивает главный урок: русский народ можно контролировать только страхом, но ему еще предстоит научиться разнуздывать толпу, чтобы захватить власть. В 1940 году Джексон насмешливо спрашивает: «То есть Вы взяли фамилию своего тюремщика?» Троцкий отвечает: «И не просто взял ее, я ее увековечил!»
Еще одно фиктивное объяснение становления «кровожадной» личности Троцкого — это его мучения из-за своего еврейского происхождения. Троцкий становится объектом насмешек за свое еврейство со стороны, среди прочего, Сталина, Ленина и Николая Маркина (близкого к Троцкому матроса, грубо оклеветанного в фильме). Другим злобным евреем, который играет в фильме важную роль, является Александр Парвус. Эта историческая фигура представлена в сериале в виде грубой карикатуры. В сериале Парвус является не более чем распутным и помешанным на деньгах авантюристом, стремящимся дестабилизировать Россию в интересах германского правительства (уже в 1903 году!). В действительности Парвус в течение многих лет признавался важнейшим политическим теоретиком и стратегом российского и европейского социал-демократического движения. В 1897 году он был первым, кто бросил вызов ревизионизму Эдуарда Бернштейна. В 1904-1906 годах он активно помогал Троцкому в развитии теории перманентной революции. Только после 1907 года, вслед за поражением первой русской революции, Парвус впал в политическую деморализацию и занялся сомнительной коммерческой деятельностью, подорвавшей его репутацию.
Однако сложность личности Парвуса целиком растворяется в его схематическом изображении как коварного стяжателя, что весьма напоминает антисемитские пропагандистские фильмы нацистов, штамповавшиеся в период 1933-1945 годов.
Трактовка Ленина, хотя и лишена антисемитских тональностей (лидер большевиков не был евреем), представляет эту монументальную историческую фигуру абсурдным образом. Ленин представлен интриганом с манией величия, воплощением насквозь безжалостной и антигуманной «воли к власти». Никто не может уклониться от его стремления всеми командовать и все контролировать. Накануне Второго съезда РСДРП в 1903 году Ленин угрожает сбросить Троцкого с веранды третьего этажа вниз, если тот не согласится следовать его инструкциям на предстоящем съезде. Позднее Троцкий передаст Ленину власть после того, как под его руководством осуществляется восстание 1917 года. Сталин с одобрением наблюдает за этой сценой.
Наталья Седова, вторая жена Троцкого, изображена живущей в Париже богемной дамой, которая очарована Троцким после того, как тот поставил на место Фрейда во время лекции последнего в Вене — событие, которое, подобно многим другим эпизодам сериала, никогда не имело места быть. В 1903 году Фрейд смотрит в глаза Троцкому и говорит ему, что видел такие глаза только у «серийных убийц и религиозных фанатиков». В то же время он отмечает, что поведение Троцкого на его лекции было поведением «сексуального агрессора», который не может удовлетворить свои агрессивные импульсы вследствие, вероятно, собственной «слабости». Позднее, в 1940 году, Фрейд появляется перед Троцким во время галлюцинации, что в очередной раз является грубым измышлением сценариста. После того как Троцкий уверяет Фрейда в том, что он не поддался своей «слабости» и не боится умереть, Фрейд добавляет: «Знаете, кто совершенно не боится умереть? Тот, кто уже мертв». Сцена, сопровождаемая мрачной и зловещей музыкой, заканчивается. Однако любой, кто хоть чуточку знаком с решительной борьбой Троцкого за построение Четвертого Интернационала (основанного в 1938 году) и победу над сталинизмом, знает, что Троцкий едва ли был человеком, который «уже мертв». Эти сцены являются воплощением скверного психологизирования, еще худшего понимания истории и низкопробного кинопроизводства.
Один из героев заслуживает отдельного упоминания. Матрос Николай Маркин (1893-1918) изображен ходульным типом пьющего полубандита (он, к примеру, отнимает деньги у хозяина ломбарда, а затем избивает другого грабителя, который отнимает деньги у Троцкого). Маркин не только помогает Троцкому и его семье в 1917 году, но и необъяснимым образом обладает большим авторитетом среди кронштадтских матросов и представителей Петроградского Совета. Маркин и кронштадтские матросы изображены главной силой в деле свержения Временного правительства. Они действуют, однако, как никем не контролируемая толпа. Рабочих практически не видно, а крестьяне и вовсе отсутствуют в кадре. Гибель Маркина под Казанью в ходе Гражданской войны была настоящей трагедией, ярко описанной в Моей жизни Троцкого. Однако в фильме этой молодой герой использован главным образом для намеков на его предполагаемую любовную интрижку с Натальей Седовой (Джексон говорит Троцкому, что на это счет ходили слухи), что от начала до конца является измышлением сценариста Маловичко.
В свою очередь революционная журналистка Лариса Рейснер и мексиканская художница Фрида Кало изображены полупорнографическим образом, чтобы подогреть внимание аудитории и проиллюстрировать сексуальную аморальность большевиков.
Сцены, сконструированные в Троцком, в какие-то моменты выглядят абсурдными, в другие — достойными презрения, а часто являются сочетанием того и другого. Режиссеры не в состоянии скрыть свое болезненное злорадство, когда они быстрой чередой показывают смерти четырех детей Троцкого: Нины (харкающей кровью, умирая в своей постели в 1928 году), Зинаиды (покончившей собой в Берлине в 1933 году), Сергея Седова (расстрелянного сталинскими палачами в 1937 году) и Льва Седова (получившего укол с ядом в парижской клинике в момент, когда он начал выздоравливать после операции по вырезанию аппендицита).
Из всех исторических фальсификаций худшая относится к финальной сцене, описывающей убийство Троцкого в августе 1940 года. В то время как Джексон/Меркадер находится в соседней комнате, Наталья и Троцкий получают телеграмму от канадского посольства, где сообщается, что Джексон не является гражданином Канады, вопреки его утверждениям. Они понимают, что Джексон — убийца ГПУ. Но после того как Троцкий говорит Наталье, что любит ее, он добровольно идет к Джексону, чтобы встретить смерть от его рук. Когда начинает казаться, что Джексон тянет с выполнением своей задачи, Троцкий начинает бить его своей тростью. В конце концов, Джексон в целях самозащиты хватает альпеншток, висящий на видном месте на стене кабинета Троцкого, и безжалостно наносит своей жертве три удара. Практически каждая деталь этой сцены является вымыслом и фальсификацией. Троцкий не знал, что Джексон был агентом ГПУ. Альпеншток, которым был смертельно ранен Троцкий, был принесен Джексоном под плащом. Хуже всего то, что убийца изображен героем, который справедливо защищает Сталина и во всех своих разговорах с Троцким оказывается выше в моральном отношении. В конечном итоге, Джексон/Меркадер с состраданием лишает свою измученную жертву ее пустой и бессмысленной жизни.
Фильм завершается нелепой фантазией. После того, как он убит, Троцкий появляется в кадре бредущим сквозь снежную бурю, после чего в него врезается тот самый бронепоезд, на котором он ездил в годы Гражданской войны, и который появляется в каждой серии в качестве своего рода виртуального альтер-эго Троцкого (бессердечная, неумолимая и безжалостная в своей разрушительности сила).
Фильм представляет собой издевательство над историей. Все, кто принимал участие в его производстве, покрыли себя позором.
Некоторые историки высказали критику в отношении сериала после показа первых серий. Константин Скоркин, автор исследования, посвященного судьбе оппозиционеров, оказавшихся жертвами Сталина, опубликовал статью под заглавием «Сериал «Троцкий» стал очередной псевдоисторической халтурой Первого канала».
Джошуа Рубинштейн, автор вышедшей в 2011 году биографии Лев Троцкий, сказал в сентябре этого года: «Я заинтригован замыслом создателей, решивших выдвинуть в центр своего рассказа Троцкого, а не Ленина. Не удивлюсь, если их намерением было поставить демонстративно еврейскую фигуру подобную Троцкому, в центр всей истории», Он продолжил: «Если они говорят, что Троцкий стоял за убийством царя, но это попросту неправда. Ленин и Свердлов несут ответственность за это решение… Если они говорят, что это был Троцкий, тогда я действительно ставлю под сомнение их мотивы, потому что это очень чувствительный момент… Троцкий всегда хотел вывести царя на суд и выступить на нем обвинителем… Царь является фигурой почитания в глазах Русской православной церкви. Заявлять, что еврей виновен в его убийстве — это явно подстрекательское обвинение».
Александр Резник, написавший две книги, связанные с Троцким, так суммировал особенности сериала: «В сущности проблемы Троцкого вытекают одна из другой: 1) пренебрежение к историческому контексту, 2) тенденциозная интерпретация событий, 3) повсеместное искажение фактов». Учитывая, что сериал был показан Первым каналом в часы, когда его смотрит массовая аудитория, создатели Троцкого «несут ответственность за фальсификацию истории перед огромной аудиторией».
Как писал Троцкий восемьдесят лет назад, ложь является идеологическим цементом социальной и политической реакции. Интересы и само выживание нынешней правящей капиталистической олигархии, как и сталинистской бюрократии, из которой она выросла, зависит от потоков лжи.