Публичное высказывания рэпера-миллионера Канье Уэста с позиций антисемитизма и гитлеризма — отвратительный эпизод, но он не сможет шокировать тех, кто имел возможность наблюдать за разворачивающимся кризисом американской социальной и культурной жизни. Уэст, или Йе — закономерный продукт этого неизлечимо больного общества и культуры. Его нынешние позиции не могут быть объяснены вне более широкого контекста.
В четверг на прошлой неделе в интервью ведущему ультраправого ток-шоу Алексу Джонсу и в присутствии еще одного фашиста, Ника Фуэнтеса, Уэст заявил, что «еврейские СМИ заставили нас считать, что нацисты и Гитлер никогда не давали миру ничего ценного... Но [нацисты] тоже делали хорошие вещи. Мы должны перестать постоянно оскорблять нацистов». Позже он продолжил: «Каждый человек привнес что-то ценное в этот мир, особенно Гитлер». Уэст также настаивал на том, что нацистский лидер «не убивал шесть миллионов евреев. Это просто фактически неверно». Позже в четверг Уэст опубликовал в Twitter изображение нацистской свастики внутри «звезды Давида», что привело к запрету его аккаунта.
Один из самых выдающихся и, по общему мнению, «влиятельных» представителей американской поп-культуры XXI века с более чем 160 миллионами проданных альбомов, выступил в качестве защитника величайшего массового убийцы и самых жестоких преступлений в мировой истории. Пропаганда правых взглядов деятелями индустрии развлечений в США, особенно когда они уже успели разбогатеть и состариться, не является чем-то новым, но этот случай беспрецедентен.
Уэст произнес свою тираду в контексте заметного увеличения числа антисемитских нападок и преступлений на почве ненависти. Антидиффамационная лига сообщает, что число таких преступлений в США выросло до рекордно высокого уровня в 2021 году — 2717 инцидентов, что на 34 процента больше, чем в 2020 году. Количество нападений на еврейские учреждения увеличилось на 61 процент по сравнению с предыдущим годом.
Кто такой Канье Уэст и что он собой представляет? Несмотря на заявления о том, что рэп-исполнители дают «голос» самым угнетенным, по социальному происхождению Уэст принадлежит к благополучному среднему классу, как и многие другие исполнители в этом жанре. Его отец был в рядах «Черных пантер», работал фотожурналистом издания Atlanta Journal-Constitution, а позже стал «христианским консультантом». Его мать занимала должность заведующей кафедрой английского языка в Чикагском государственном университете.
Уэст не говорит от имени угнетенных или какого-либо слоя рабочего класса. В той степени, в какой он подражает люмпенским элементам общества, он отражает, по сути, фальшивость мира хип-хопа. Неумолимая деградация этого жанра была использована многомиллиардной музыкальной индустрией в своих собственных финансовых целях.
Выступление Уэста в качестве открытого антисемита — не изолированное явление. В конце концов, он и Фуэнтес совсем недавно были на приеме бывшего президента США и лидера Республиканской партии Дональда Трампа. Некоторые республиканцы сейчас спешно пытаются стереть из социальных сетей свидетельства своих связей с Уэстом, но им от этого не отмыться.
Американские СМИ и политический истеблишмент изображают негодование по поводу комментариев Уэста, но обычные либеральные банальности в этот раз не помогут.
Порицание Уэста в американских СМИ, а также со стороны Джо Байдена и политиков Демократической партии, крайне лицемерно, учитывая, что администрация Байдена в настоящее время находится в союзе с украинским режимом, кишащим фашистами, которые регулярно прославляют сотрудничество украинских националистов с нацистами. Заявление хип-хоп исполнителя о поддержке Гитлера находится в общем тренде релятивизации и преуменьшения преступлений немецкого фашизма.
В действительности, невозможно успешно противостоять фашизму, не выступая одновременно против капитализма. Это было верно в случае Германии 1930-х годов и остается верным для США в 2022 году.
Антисемитская грязь неизбежно проступает из кризиса капитализма. Современный антисемитизм возник в конце XIX века как реакция правящих элит на рост массового рабочего класса и угрозу социализма (особенно после восстания революционной Парижской коммуны в 1871 году). «Привилегированные классы — буржуазия и все еще значимые круги землевладельцев — стремились создать массовую базу для защиты существующего социального порядка», — объясняли марксисты. Этой базой послужили элементы среднего класса, социальному положению которых угрожает развитие индустриального общества.
Американский правящий класс, находящийся в осадном положении и напуганный ростом оппозиции его режиму среди широких слоев населения любой этнической принадлежности и происхождения, отчаянно нуждается в отвлечении общественного внимания от войны, пандемии и социального неравенства. В этих усилиях буржуазия источает идеологическую отраву из всех пор своего организма. Чтобы организовать фальшивое «национальное единство» поверх классов, буржуазия стремится культивировать социальную отсталость и создавать образ врага из мусульман, иммигрантов, непокорных рабочих, а теперь, в очередной раз, и евреев.
Хотя это общий контекст, в рамках которого происходит возрождение антисемитизма в американской индустрии развлечений и спорта (еще одним примером может послужить Кайри Ирвинг), также следует учитывать и специфическое выродившееся состояние культуры.
Десятилетиями американский истеблишмент культивировал социальную отсталость, практически не встречая сопротивления. С конца 1970-х годов, а особенно с момента упразднения СССР в конце 1991 года, когда процесс деградации набрал обороты, официальное американское общество направило свою энергию на очернение элементарной социальной солидарности и поощрение индивидуализма в его самых отвратительных, антисоциальных формах.
В то же время, как это ни парадоксально, жизнь лицом к лицу с «реальным миром» — банальность, которая звучит из каждого утюга, — означает никогда никуда «не высовываться», молиться «свободному рынку» и преклоняться перед знаменитостями и успехом.
Патриотизм, шовинизм, милитаристское насилие, религиозное мракобесие, политический конформизм, антиинтеллектуализм, — никакая грязь не чужда правящему классу. Крылатыми фразами стали «Жадность — это хорошо» и «Сила работает», а положение угнетенных рутинно приписывают отсутствию у них «личной ответственности».
С большим пылом, чем мог бы проявить Генри Форд, власть предержащие снова и снова заявляли, что история — это «чушь собачья», и сознательно поощряли невежество, в том числе в отношении великих трагедий XX века, таких как Холокост. Чтобы оправдать свою бесконечную череду кровавых неоколониальных войн, политические лидеры США освоили, как никогда раньше, технику «большой лжи» и язык преступного мира.
Крайне-правые внесли свой особый вклад в вырождение общества и культуры, но Демократическая партия и «левые» группы в ее орбите способствовали этому процессу, взяв на вооружение расовый и гендерный трайбализм [групповую обособленность] и поощряя наиболее эгоцентричные качества в верхних слоях среднего класса.
В этих условиях американская культура серьезно пострадала. Появились многочисленные достойные сожаления тенденции — типа порнографического садизма, — часть из которых более приемлема для СМИ, чем другие. В любом случае вряд ли хоть кто-то сегодня придет в оторопь из-за дичайшей жестокости на экране, часто отождествляемой с «реализмом» и даже «радикализмом». Некоторые режиссеры соперничают друг с другом, чтобы узнать, кто сможет достичь наибольшей степени отчужденности и пренебрежения перед лицом человеческих страданий.
Хип-хоп и рэп возникли и развивались в этих неблагоприятных обстоятельствах. Хотя в ранней рэп-музыке 1970-х годов, без сомнения, присутствовал элемент оппозиции против истеблишмента, жанр вскоре «перерос» свой радикализм. Опять же, различные социальные тенденции сыграли свою роль. Во-первых, официальное руководство движения за гражданские права повернуло направо и отказалось от какой-либо программы улучшения условий жизни бедных. Часть афроамериканцев и других представителей мелкой буржуазии из числа меньшинств связала свою судьбу с системой прибыли и вступила в борьбу за долю добычи от эксплуатации рабочего класса. Эгоистичные схемы «позитивного действия» (позитивной дискриминации) и мечты об успехе в рамках «черного капитализма» стали доминировать в верхних слоях чернокожего среднего класса. Неравенство среди афроамериканцев росло экспоненциально с 1970-х годов.
В реакционной атмосфере эпохи Рейгана-Тэтчер, а затем постсоветского капиталистического триумфализма, хип-хоп подвергся очень деструктивным влияниям. Наблюдатели отмечали, что к началу 1980-х, к сожалению, начинающие рэп-исполнители стали одними из самых корыстолюбивых, кого можно было встретить где бы то ни было.
Журнал Pitchfork с некоторым смущением отмечает, что с момента зарождения «в коллективном сознании рэп-индустрии всегда присутствовали деньги. Накопление богатства и стремление к шикарной жизни — центральные темы в рэпе, потому что, конечно же, это музыка маргинализованных сообществ Америки». Рэп — это, «конечно же», музыка не только «маргиналов», и, что более важно, нет никакой причины, по которой угнетенные должны обязательно быть одержимыми богатством. Напротив, при подходящих условиях, как показывает история, угнетенные могут выступать агентами прогрессивных, даже революционных социальных изменений.
В любом случае, несмотря на несомненный талант и даже иногда блестящие навыки различных исполнителей хип-хопа, общая траектория развития жанра определялась преобладающими регрессивными социальными и культурными тенденциями.
Этот процесс был скрыт медиа-фигурами, представителями академической среды и псевдо-левыми, которые пытались оправдать грехи хип-хопа, открыто прославляя отсталость, и служили тормозом для развития подлинно антикапиталистического сознания.
Можно найти сотни статей и эссе, утверждающих, что рэп — это «голос недостаточно представленной группы», превозносящих «популярную культуру как оппозиционную культуру: рэп как сопротивление» и хвастающихся тем, что выкованный «в огнях Южного Бронкса (Нью-Йорк) и Кингстона, хип-хоп стал громким призывом к молодежному восстанию и движением, определяющем поколение».
Сам Уэст впервые проявил себя политически как самопровозглашенный представитель афроамериканцев в духе заурядного представителя политики расовой идентичности, утверждая после урагана Катрина, что Джордж Буш «не заботится о чернокожих людях». Это принесло ему похвалу от псевдо-левой Интернациональной социалистической организации (International Socialist Organization — ныне распущенной), члены которой утверждали, что «никогда нельзя забывать, что Канье действительно чернокожий, живущий в мире белых. Он является исполнителем в отрасли, в которой в значительной степени доминируют эксплуатация и угнетение».
На деле, чернокожее националистическое движение всегда источало запашок антисемитизма.
Совсем недавно, в апреле 2022 года, спустя долгое время после того, как Уэст вступил в лагерь Трампа, журнал Jacobin все еще защищал исполнителя, настаивая на том, что его «бурные выходки и общая эмоциональность» являются «неотъемлемой частью замечательной — и удивительно хаотичной — карьеры, которую он построил».
Антисемитские и прогитлеровские высказывания Уэста справедливо вызвали всеобщее отвращение и возмущение. Они говорят об огромной социальной, культурной и моральной поляризации, развивающейся в США и во всем мире. Правящий класс и его приспешники все более откровенно и гротескно смещаются вправо, возрождая по ходу дела всю грязь, мрак и деградацию, к которым они прибегали в своей истории угнетения и классовой диктатуры. Капиталисты не остановятся ни перед чем.
Однако, то же самое состояние далеко заведшего кризиса вызывает массовую радикализацию среди десятков и сотен миллионов. Это движение отвергнет расизм и расовую политику, антисемитизм, политику отчаяния, невежества и отсталости. Оно будет основываться на всем том, что есть хорошего в человечестве.