Режиссер Эдвард Бергер, фильм основан на романе Эриха Марии Ремарка.

Новая экранизация антивоенной классики Эриха Марии Ремарка На Западном фронте без перемен (Im Westen nichts Neues, 1928), в постановке немецкого режиссера-сценариста Эдварда Бергера, представляет собой впечатляющее изображение ужасов Первой мировой войны. Более того, фильм разоблачает безжалостность, с которой целое поколение было отправлено на бойню.

Фильм, спродюсированный Netflix и вышедший на экраны, в том числе, европейских кинотеатров, сразу после премьеры занял 1-е место в чартах потокового телевидения. Уже обсуждается возможность номинирования фильма на премию «Оскар».

Книга Ремарка по праву считается одним из самых известных антивоенных романов, определяющих жанр. Роман силен не столько своей литературной утонченностью или глубиной исследования политических и социальных корней кровавого конфликта, сколько тем, что представляет реалии позиционной войны с точки зрения 17-летнего Пауля Боймера, и делает это с беспощадной откровенностью, во всем ее физическом и эмоциональном опустошении.

Публикация книги через десять лет после окончания войны произвела политический фурор. Немецкое правительство уже давно строило планы наращивания вооружений, а нацистская партия Гитлера сделала все, что было в ее силах, чтобы насаждать милитаризм и шовинизм. В этих условиях реалистическое изображение первой империалистической войны в романе Ремарка приобрело огромное значение.

Ультранационалистическая газета Deutsche Adelsblatt, официальный орган немецкого дворянства, выражала, например, опасения, что книга пробудит и усилит в народе антивоенные чувства, которые можно свести к формуле «больше никогда». Нацистская газета Völkischer Beobachter назвала роман «ликующей апологией дезертиров, перебежчиков, мятежников и уклонистов» и развернула яростную травлю против произведения и его автора.

Новаторская англоязычная экранизация романа 1930 года в постановке Льюиса Майлстоуна (с Лью Эйрсом в роли Пауля) была разрешена к показу в Германии только в сильно цензурированном виде. Тем не менее нацисты организовали масштабную кампанию против фильма, распространяя клевету, срывая показы с помощью газовых и дымовых шашек и блокируя кинотеатры.

2022 год, безусловно, является подходящим моментом для новой экранизации романа с использованием современных визуальных технологий. Благодаря этому фильм стал широко доступен для нового поколения.

В связи с войной США и НАТО против России десятки тысяч молодых людей по обе стороны фронта вновь оказались низведены до роли простого пушечного мяса, расходуемого в интересах финансовых олигархий. Солдаты и гражданские лица одинаково сталкиваются с перспективой гибели и тяжелых увечий в ходе боевых действий, в то время как эскалация войны угрожает ядерным апокалипсисом человечеству в целом. В этих условиях официальные СМИ и академические круги пытаются затушевать или даже полностью скрыть размах жестокости и преступности обеих мировых войн.

Возрождение милитаризма вновь приносит с собой прославление войны и культ «героев». Репортажи о войне по большей части ограничены каналами «внедренной журналистики» и отупляющей пропаганды. В отличие от этого фильм Бергера изображает незамутненную реальность войны. Благодаря фокусированию на условиях, в которых оказываются обычные солдаты, новый фильм способен дать представление о поистине универсальном опыте, чрезвычайно актуальном сегодня.

Несмотря на то, что создатели фильма иногда намеренно отклоняются от сюжета романа, им, по большому счету, удается перенести на экран тональность книги. Однако по ходу дела они в значительной мере отказываются от внутреннего развития персонажей. Основное внимание здесь уделяется ситуации, в которую молодые люди попадают и из которой они должны на ощупь найти выход. Благодаря крупным планам жестов и мимики главных героев, их переживания становятся осязаемы.

На Западном фронте без перемен начинается не со знакомства с Бомером, а с ожесточенного сражения, которое происходит до того, как его призывают. После этого с павших солдат снимают форму, а грязь и кровь выпаривают в массивных котлах. Десятки швей восстанавливают униформу в огромном цехе. Когда Бомеру выдают обмундирование, он отмечает, что на нем все еще старый жетон. Его быстро срывает офицер-командир. Теперь машина смерти снова приведена в готовность, и действие фильма начинается.

Создатели не щадят зрителя при демонстрации войны — ее жестокость и безжалостность изображены аналогично стилю романа Ремарка. Камера сохраняет свой неумолимый взгляд, когда солдаты подрываются, когда их переезжают танки или когда их сжигают огнеметами. Гибкая операторская работа во время баталий помещает зрителя непосредственно в гущу боевых действий.

Реалистичное представление ужасов войны поддерживается продуманным до мелочей изобразительным рядом: мы видим солдат, покрытых грязью и кровью, ползущих под огнем, спасая свои жизни. Музыкальное сопровождение, довольно сдержанное для военного жанра, улавливает шум действия или служит для предзнаменования событий, а также особенно подчеркивает кошмар, разворачивающийся на экране. Человеческое дыхание и стоны отчетливо слышны и ощущаются рядом.

Именно в этой обстановке главные герои разрываются между ролью в качестве одного из «винтиков» кровавой машины войны и своей собственной человеческой природой. Эта главная тема книги 1928 года впечатляюще драматизирована благодаря замечательной игре Феликса Каммерера в роли Пауля Бомера и Альбрехта Шуха в роли его друга Станислауса «Ката» Катчинского.

Ряд эпизодов особенно запоминаются: например, когда Бомер достигает вражеских траншей под градом пуль, убивая французских солдат в порыве отчаянной ярости, а затем, увидев молодого врага, узнает в нем себя. Или когда он сверхчеловеческим усилием тащит раненого Ката обратно в лагерь, только чтобы обнаружить в полевом госпитале, что все это время он нес труп, поскольку Кат скончался от полученных ран. Это — отчаянная борьба со смертью.

Другие ключевые сцены из романа Ремарка также представлены хорошо продуманным образом. Во время одного боя Бомер ищет укрытия в воронке от снаряда, а, оказавшись внутри, смертельно ранит французского солдата. Бомер какое-то время лежит в кратере рядом с умирающим французом, пытаясь заставить его замолчать. Постепенно он начинает осознавать, насколько схожи их ситуации. Он пытается поддержать жизнь смертельно раненного француза, называет его товарищем и обещает ему, что вернет его бумажник его семье. Эта сцена показывает панику и жестокость, но одновременно с этим и эмоционально болезненные моменты раскаяния и сопереживания, которые характеризуют повседневное существование на фронте.

От опустошенного Бомера, возвращающегося ночью в лагерь через поле боя, действия переносится к роскошному ужину безжалостного генерала Фридрихса (Девид Штрисов) — персонажа, добавленного Бергером и его сценаристами. Визуальное повествование подчеркивает факт того, что Пауль имеет гораздо больше общего с обычным французским солдатом, чем с немецким генералом.

Когда Бомер, наконец, добирается до лагеря, он застает солдат празднующими. Один из них подходит и кричит: «Жирные свиньи [генералы] образумились. Они наконец-то начали переговоры. Скоро мы отправимся домой, солдат».

В этих ключевых сценах, однако, проявляются также основные слабости фильма. В романе сцена с воронкой является кульминацией процесса сложного духовного развития Бомера, его сомнений и колебаний. Это в значительной степени отсутствует в новом фильме. Также было вырезано изображение отпуска Пауля на родину, во время которого молодой новобранец осознает свое глубокое отчуждение от милитаризованного немецкого общества. Заодно из фильма была исключена сцена встречи с русскими военнопленными, к которым Бомер испытал глубокое сострадание.

В целом из-за радикально «непосредственного» подхода зритель почти ничего не узнает о мыслях и чувствах молодых солдат. В книге Ремарка ужасы войны раскрываются не просто в кошмаре окопов, но, главное, в тех сценах, где молодые солдаты пытаются примириться с тем, что они пережили. Когда Бомер лжет своей смертельно больной матери, что на фронте все в порядке, или когда он вынужден сообщить матери своего товарища Кеммериха о его гибели, читатель сталкивается с глубокими психологическими ранами, которые война нанесла целому поколению.

Именно эти переживания доставляют Бомеру и его товарищам наибольшие трудности, потому что они пробуждают человечность, которая прямо противоречит реальности на фронте. «Опасные моменты показывают нам, что эта адаптация, в конце концов, всего лишь ширма. Иногда все это внезапно прорывается наружу, это опасное, сдерживаемое — как будто из перегретых паровых котлов», — писал Ремарк.

Отказываясь от этих центральных элементов, фильм Бергера теряет не только трагизм и глубину. Солдаты оказываются простыми жертвами войны, потому что воля к сопротивлению, присущая многим сценам романа, не была передана в экранизации. Диалоги солдат скупы и часто неразборчивы, в то время как генерал, например, говорит в манере, достойной театральной сцены.

Возможно, Бергер использует это как прием, чтобы выразить безмолвие солдат перед лицом пережитых ими ужасов, что, безусловно, тоже присутствует в книге. Но когда чрезвычайно важные дискуссии о смысле и бессмыслице войны, пустоте военной пропаганды и равенстве французских и немецких рабочих почти полностью опущены, возникает совершенно иная картина.

Эта режиссерская линия находит свое самое яркое выражение в том, что, вероятно, является самым красноречивым изменением по сравнению с оригиналом Ремарка. В то время как повествование в книге заканчивается в октябре 1918 года смертью Бомера в «тихий день» на Западном фронте и, по крайней мере, намекает на немецкую революцию, которая разразится месяцем позже («Если не будет мира, то будет революция»), Бергер переносит финал своего фильма на 11 ноября, когда перемирие вступило в силу.

Вымышленный генерал Фридрихс отправляет солдат, которые уже празднуют конец войны, в безнадежную финальную атаку за 15 минут до вступления перемирия в силу. Некоторые отказываются и их расстреливают, но основная масса апатично и измученно бредет обратно в окопы. Бомер снова оказывается втянутым в дикое безумие фронта, стреляя и убивая французов, которые сами больше не хотят сражаться, и вступает в ожесточенный рукопашный бой, в ходе которого получает удар в спину за секунды до окончания сражения.

В результате образ лишенной воли и покорной машины убийств доводится до крайности, и фильм принимает в целом пессимистическую и безнадежную окраску. Происходящее не только кажется абсурдным и маловероятным — это также не отражает реальность войны. Сцены, подобной той, что показана в фильме, не было на Западном фронте. Более того, когда немецкое военно-морское командование попыталось саботировать мирные переговоры с помощью последнего наступления незадолго до перемирия, моряки взбунтовались, что послужило прологом к Ноябрьской революции, в ходе которой по всей стране были сформированы рабочие и солдатские советы, изгнавшие кайзера и положившие конец войне.

Роман также лишь намекает на революцию, предполагая эту возможность посредством братание немецких войск с «врагом» и способности солдат к сопротивлению [приказам офицеров]. Ремарк демонстрирует принципиально враждебное отношение к войне среди простых солдат. Они чувствуют себя не в своей тарелке, отвергают милитаризм и его представителей, таких как ненавистный инструктор Химмельштос и патриотически настроенный ученый Канторек, которые «завоевывают мир за столом пивнушки». Солдаты презирают «полевого жандарма» и «полицейского комиссара», которые надзирают за ними, и с горечью комментируют: «Владельцы заводов в Германии разбогатели — а наши кишки разрывает дизентерия».

Бергер почти полностью вырезал упоминания о неповиновении по обе стороны фронта. Он переносит центральную часть фильма на месяц, когда солдаты дезертировали и не слушали приказов, а генералы все больше теряли контроль, но оставляет все это без внимания, за исключением одного мимолетного комментария. Вместо этого он подробно показывает мирные переговоры под руководством центристского политика Маттиаса Эрцбергера (Даниэль Брюль), который довольно правдиво изображается приспешником генерального штаба, но сцены с которым мало способствует пониманию войны и событий, развернувшихся в ее конце.

Бергер оправдывает введение этого сюжетного элемента, объясняя, что он хотел пролить «свет на будущее», на те эпизоды, когда милитаристы после подписания перемирия начали распространять миф об «ударе в спину» и таким образом идеологически подготовляли Вторую мировую войну.

Но такое развитие событий ни в коем случае не было предначертанным. Первая мировая война привела не только к появлению крайне-правых фрайкоров, из которых рекрутировались многие сторонники Гитлера, и к реакции, но также и к революции и глубоким антимилитаристским настроениям в рабочем классе. Публикация романа, по факту, только усилила эти настроения, благодаря беспощадной демонстрации разрушительных последствий войны.

Новому фильму также удается сделать ужасы войны осязаемыми. Он оставляет длительный отпечаток в душе зрителя, и у многих возникает вопрос, как можно предотвратить подобную катастрофу перед лицом вновь нарастающей угрозы войны. Именно поэтому мрачная перспектива фильма и исключение из него реальных социальных противоречий вызывают такое сожаление.

Тем не менее фильм На Западном фронте без перемен поможет новому поколению взглянуть на причины империалистической бойни и способствовать укреплению оппозиции тем силам, которые угрожают миру Третьей мировой войной. Он побудит молодежь не только отвергнуть сегодняшних химмельштосов и кантореков, оккупирующих офисы СМИ и университетские кафедры, но также присоединиться к международному движению против войны.

Единственный способ предотвратить новую вспышку варварства — это мобилизация международного рабочего класса. «Война может быть остановлена не призывами и протестами, направленными по адресу правящего класса и его правительств, а политической мобилизацией международного рабочего класса», — говорится в заявлении Интернационала молодежи и студентов за социальное равенство. ИМССР организует 10 декабря онлайн-митинг против войны на Украине.