Бурные события прошедшей недели сорвали «демократическую» маску с капиталистического государства, разоблачив Францию как диктатуру финансовой олигархии.
Президент Эммануэль Макрон в понедельник начал с того, что попрал волю подавляющего большинства французского народа, проведя решение о сокращении пенсий без голосования в парламенте. В ответ на протесты, которые начали ежедневно вспыхивать в крупных городах Франции, Макрон ответил наглым заявлением, сказав, что никто не может оспаривать легитимность его правительства. В четверг полиция разогнала марши миллионов рабочих и начала «реквизиции» рабочих, чтобы сорвать продолжающиеся забастовки нефтеперерабатывающих заводов и мусорщиков.
Развивается мощное массовое движение, но с самого начала оно находится в тупике. Уже провалились все полумеры в рамках политической системы, которые предлагали соперники Макрона, чтобы остановить движение масс. Парламент не смог осудить Макрона за то, что тот вынудил его принять решение о сокращениях без голосования. Падение рейтинга Макрона в опросах общественного мнения и растущее выражение страха в правящих кругах по поводу массовых протестов не убедили Макрона отступить. Также не помогли однодневные забастовки, которые со скрипом организовала профсоюзная бюрократия.
Направление классовой борьбы неизбежно указывает на то, что Макрон должен уйти, а исполнительная власть президента Франции с ее огромными антидемократическими полномочиями должна быть упразднена. Более того, борясь за свержение Макрона, рабочий класс должен заняться созданием низовых комитетов действий, чтобы заложить основу для того, что придет на смену его режиму.
Макрон становится прямым олицетворением правления финансового капитала и центром всех заговоров правящей элиты против рабочего класса. «L’Etat, c'est moi» («Государство — это я»), — сказал король Людовик XIV, олицетворение французской абсолютной монархии XVII века. Почти 400 лет спустя Макрон навязал Франции свой диктат, заявив, что финансовые рынки не потерпят отказа от сокращения пенсий.
Факт того, что он смог навязать сокращение пенсий без парламентского голосования, коренится в полудиктаторских полномочиях, которые присвоил себе Шарль де Голль в 1958 году, во время французской войны против независимости Алжира и государственного переворота, возглавленного проколониальными силами во французской армии. Де Голль получил на посту президента обширные полномочия по введению законодательства, координации полицейских операций и контролю над армией, которые прописаны в конституции Пятой республики. Сейчас офис президента превратился в штаб-квартиру диктатуры банков против народа.
Рабочие не могут, однако, доверить борьбу по свержению Макрона профсоюзной бюрократии и ее мелкобуржуазным союзникам, таким как партия «Непокоренная Франция» Жан-Люка Меланшона (НФ), Новая антикапиталистическая партия Оливье Безансено (НАП) или партия «Рабочая борьба» Натали Арто (РБ). Эти три партии — НФ, НАП и РБ, — чьих кандидатов капиталистические СМИ называют «левыми», получили миллионы голосов. Но они гораздо ближе к Макрону, чем к рабочим. Они не дают движению никакой другой перспективы, кроме как постепенного угасания борьбы.
Надо заметить, что в предыдущие десятилетия Меланшон часто выдвигал требование учредить Шестую республику — в своем стремлении загнать оппозицию рабочего класса в тупик кампании за конституционную реформу французского капиталистического государства. Но сегодня, когда прямо поставлен вопрос о свержении Макрона и диктаторского режима Пятой республики, Меланшон отбросил это требование в сторону.
Если Меланшон и его союзники отказываются начать политическое наступление против Макрона, то это потому, что они никоим образом не хотят, чтобы рабочий класс осознал свою собственную силу. Ведь если движение рабочего класса свергнет крайне непопулярного президента Франции, это неизбежно вызовет требования гораздо более глубоких изменений в политической и экономической структуре общества.
Вместо этого Меланшон реагирует на пенсионную меру Макрона, распространяя иллюзии относительно того, что протесты все еще могут изменить мнение президента и убедить его отозвать закон. Вот слова Меланшона: «Поскольку процесс парламентского порицания не сработал, пришло время перейти к народному порицанию. Я выражаю пожелание, чтобы это порицание проявилось массово, во всех местах и при любых обстоятельствах, и чтобы это позволило нам принудить [власть] к отозванию закона».
За расплывчатой риторикой Меланшона о «народном порицании» Макрона скрывается следующая перспектива: рабочие будут ограничиваться периодическими однодневными акциями, которые подергаются нападкам полицейских, и которые не защищают от нападений полиции продолжающиеся забастовки. Эта перспектива должна истощить энергию рабочих, не дать им ясного пути вперед и таким образом разрядить зарождающийся взрывоопасный политический кризис.
Меланшон осознает то, что он делает. Его карьера началась с всеобщей забастовки во Франции в мае 1968 года, которая была предана сталинистской Французской коммунистической партией (ФКП). Препятствуя рабочим прийти к власти после того, как полиция и правительство де Голля пережили коллапс, бюрократия ФКП уступила политическую инициативу правым. 30 мая 1968 года проголлистский протест собрал несколько сотен тысяч человек, положив начало наступлению де Голля и стабилизации капиталистического правления.
В конечном итоге де Голль распустил парламент и 23–30 июня 1968 года провел выборы в законодательные органы. На фоне огромного разочарования рабочего класса отказом ФКП от участия во всеобщей забастовке эти выборы привели к массовой победе правых партий.
Несмотря на многочисленные различия между 1968 и 2023 годами, подобного рода политическая демобилизация рабочих — вот что намеревается осуществить Меланшон, ныне находящийся в парламентском союзе с ФКП. Из этого политического предательства могут извлечь выгоду не только правый Макрон, но и его неофашистская соперница Марин Ле Пен.
Поскольку рабочий класс не может полагаться на партии истеблишмента и профсоюзную бюрократию в борьбе с Макроном и институтом президентства, ему необходимо создать новые организации борьбы: низовые комитеты, независимые от профсоюзной бюрократии и их «социального диалога» с Макроном. Такие комитеты могут организовать забастовки и протесты, мобилизовать массы в поддержку работников, которым угрожает полиция, и выступать против демобилизующего влияния партий истеблишмента.
Объединенные на международном уровне в Международный альянс рядовых комитетов трудящихся, эти органы позволят рабочим заручиться поддержкой со стороны растущей классовой борьбы за пределами Франции. Это приобретает решающее значение, когда рабочие бастуют против инфляции и в защиту заработной платы в Германии и Великобритании, когда идут забастовки железнодорожников в Бельгии, Нидерландах и Италии, а также забастовки учителей в Португалии и по всей Европе. Эта борьба объективно объединяет трудящихся в общей борьбе против инфляции и мер жесткой экономии, разорительных военных расходов на фоне войны НАТО с Россией и власти полицейского государства.