Мы публикуем здесь замечания, сделанные Дэвидом Нортом в память о Хелен Хэлъярд, ведущем члене Партии Социалистического Равенства и Международного Комитета Четвертого Интернационала на протяжении более полувека. Тов. Хелен скоропостижно скончалась 28 ноября в возрасте 73 лет. Выступление Норта открыло памятный митинг в честь Хелен, состоявшийся в воскресенье, 3 декабря.
Товарищи, сегодня мы отлаем дань памяти товарища Хелен Хэлъярд. Смерть товарища Хэлъярд 28 ноября 2023 года прервала жизнь, имевшую огромное личное, политическое и общественное значение. Хелен посвятила 52 года из 73 лет своей жизни построению мирового троцкистского движения, Международного Комитета Четвертого Интернационала. В своей речи, посвященной основанию Четвертого Интернационала в 1938 году, Троцкий сказал, что каждый член партии несет на своих плечах «частицу судьбы человечества». Что касается Хелен, то стоит внести поправку: она несла на своих плечах значительно больше, чем одну частицу.
Как марксисты, привыкшие оценивать работу и прогресс социалистического движения в контексте революционной эпохи, мы склонны оценивать годы и даже десятилетия личной жизни, как если бы они были всего лишь «моментом» на огромном протяжении истории. Это преуменьшение, каким бы оправданным оно ни было при оценке эволюции общества, фактически противоречит личному опыту человека в отношении течения времени, различных этапов жизни и процесса человеческого старения. Мы часто не можем избежать вопроса, «куда подевались ушедшие годы». Тем не менее, будучи историческими материалистами, мы понимаем, что революционный процесс и темп событий не определяются и не могут быть измерены меркой нашей индивидуальной жизни.
Дело, которому мы посвятили свою жизнь, началось до того, как мы пришли в этот мир, и оно продолжится после того, как мы его покинем. Мы опираемся на фундамент, созданный нашими предтечами, и в течение отведенных нам лет делаем все, что в наших силах, чтобы обеспечить победу социализма и поступательное движение человечества.
Способность рассматривать свою жизнь в более широком историческом контексте является важным элементом серьезной революционной работы, позволяющим избежать как разочарования при столкновении с неудачами, так и неоправданной эйфории, когда наши усилия вознаграждаются успехом. В этом подходе нет ничего фаталистического. Но из опыта мы знаем, что разумнее рассматривать неудачи и успехи в их диалектической взаимосвязи, как связанные друг с другом противоречивые проявления сложной объективной ситуации, в рамках которой мы действуем и на которую мы стремимся повлиять посредством наших действий. Более того, то, что поначалу кажется неудачей, впоследствии может оказаться первым этапом будущего движения вперед.
В данный момент наше внимание сфокусировано не на историческом процессе в общем смысле, а, скорее, на его преломлении в жизни одного особенно выдающегося члена нашей партии. В этих более конкретных рамках мы не можем не признать, как велика та часть истории троцкистского движения, которая связана с жизнью Хелен Хэлъярд. За последние два месяца мы отмечали столетие основания Левой оппозиции в октябре 1923 года, которое 15 лет спустя привело к основанию Четвертого Интернационала. Мы также отметили семидесятилетие Международного Комитета, который был создан в ответ на публикацию «Открытого письма» Джеймса Кэннона в ноябре 1953 года.
Политическая деятельность Хелен охватила более половины всей истории троцкистского движения. Ее решение вступить в Рабочую лигу (предшественницу Партии Социалистического Равенства) в декабре 1971 года было принято всего через пять лет после основания этой группы в ноябре 1966 года и всего через 18 лет после публикации «Открытого письма».
За свою долгую политическую карьеру Хелен стала свидетельницей фундаментальных изменений в социальном, экономическом, технологическом, геополитическом и политическом устройстве мира. Как объяснить, среди этих больших перемен, ее непоколебимую приверженность идеалам своей юности, ее непримиримую враждебность к существующему общественному порядку и — несмотря на реакционную политическую обстановку и культурный регресс — ее абсолютную уверенность в программе и перспективах Четвертого Интернационала и победе мировой социалистической революции?
Политическая личность Хелен сложилась в результате всегда сложного взаимодействия активного влияния исторически сформировавшейся социальной и культурной среды, объективных событий и личного опыта. Хелен родилась в Бруклине, в Нью-Йорке, после Второй мировой войны, в период, который характеризовался растущим движением рабочего класса. Самым боевым элементом этого движения в Соединенных Штатах, несмотря на ограниченность своего буржуазного и мелкобуржуазного руководства, была массовая борьба афроамериканского рабочего класса за свои гражданские права, — борьба, которую поддержали широкие слои молодежи. Подтверждая уже высказанное нами мнение о затяжном характере исторического процесса, это движение за демократические права было в немалой степени вызвано острым осознанием того, что идеалы, провозглашенные американскими революциями восемнадцатого и девятнадцатого веков, не были осуществлены.
Хелен с раннего возраста впитала боевой дух и культуру движения за гражданские права. Она читала произведения [чернокожих авторов] Лэнгстона Хьюза, Ричарда Райта, Ральфа Эллисона, Джеймса Болдуина и была глубоко тронута книгой Лоррейн Хэнсберри Изюминка на солнце. К этому списку следует добавить роман Убить пересмешника, написанный белой писательницей Харпер Ли. Хелен также любила песни Джорджа Гершвина, особенно в исполнении Эллы Фитцджеральд, и оперу этого великого композитора Порги и Бесс.
В конце 1950-х и 1960-х годах школьников Нью-Йорка иногда водили на дневные репетиции в Метрополитен-опера. Знакомство с классической музыкой по-прежнему считалось неотъемлемой частью образования молодого человека. Расовые барьеры, которые прежде лишали чернокожих артистов доступа к великим культурным учреждениям, были сметены. Чернокожая сопрано из города Лорел (штат Миссисипи) Леонтина Прайс, которая по настоянию Айры Гершвина воссоздала роль Бесс в Порги и Бесс в начале 1950-х годов, наконец, дебютировала в «Метрополитен» в 1961 году и покорила оперные театры мира.
Хелен находилась под влиянием этих прогрессивных культурных тенденций и вдохновлялась ими. Позже, во время политической командировки в Берлин, она не упустила возможности пойти на представление в Немецком оперном театре.
Однако наибольшее влияние на сознание Хелен оказала общая политическая среда. Ее подростковые годы совпали со все более ожесточенным характером борьбы за гражданские права. Пацифистские проповеди священника Мартина Лютера Кинга, дополненные обращениями к Демократической партии, с трудом сдерживали взрывоопасные противоречия американского общества и гнев рабочего класса.
Черные националистические движения и их представители, особенно Малкольм Икс, находили растущую аудиторию среди молодежи северных городов. Городские восстания между 1964 и 1968 годами — в Гарлеме, Уоттсе, Ньюарке, Детройте и других городах, — безусловно, способствовали политической радикализации Хелен. Но Хелен не привлекала расовая риторика и программа черного национализма. Ее отец работал мусорщиком, а мать, Руби, была швеей и членом Международного профсоюза работников женской одежды (ILGWU). Район Бедфорд-Стайвесант в Бруклине, в котором она выросла, был средоточием многоязычного рабочего класса со значительной долей евреев, многие из которых сохранили свои традиционные социалистические симпатии, пуэрториканцев, итальянцев и других этнических общин. Хелен была склонна рассматривать общество через призму класса, а не расы.
Война во Вьетнаме и антиимпериалистическая борьба, охватившая весь мир, способствовали ее осознанию более широкого глобального контекста и характера социальных конфликтов, бушевавших в Соединенных Штатах. К тому времени, когда Хелен исполнилось 20 лет, она, как и многие представители ее поколения, убедилась, что необходимо не что иное, как свержение капитализма и замена его социализмом. Но как этого добиться? Как собрать и организовать силы, необходимые для реализации этой колоссальной задачи? Существуют ли такие силы вообще? Есть ли в мире какая-либо сила, превосходящая силу американского капитализма и империалистического военно-промышленного комплекса? Ни у Хелен, ни у других представителей ее идеалистического и возмущенного поколения не было очевидных и готовых ответов на эти вопросы.
По мере того как в Соединенных Штатах и во всем мире разворачивались социальные и политические потрясения послевоенной эпохи, когда Хелен и ее поколение переживали критический опыт своей юности, в Четвертом Интернационале бушевала другая борьба, выходящая за рамки политического сознания беспартийной молодежи. Этот конфликт практически не освещался буржуазной прессой, которая высокомерно игнорировала «склоки» между небольшими троцкистскими группами. Точно так же большая буржуазная пресса царской России игнорировала споры по поводу программы и перспектив после съезда РСДРП в 1903 году, закончившегося расколом на большевиков и меньшевиков. И все же конфликт в Международном Комитете, касавшийся фундаментальных вопросов, таких как судьба Октябрьской революции 1917 года, диалектико-материалистические основы марксистской теории, социалистическая стратегия и революционная практика, — этот конфликт имел бесконечно более важное историческое значение, чем ежедневные петушиные бои между буржуазными политиками.
Раскол в Четвертом Интернационале 1953 года, вызванный борьбой Джеймса Кэннона, лидера Социалистической рабочей партии Соединенных Штатов, против антитроцкистского ревизионизма паблоистской тенденции, оказался лишь первым раундом в длительной борьбе Международного Комитета, охватившей десятилетия, по защите международной революционной перспективы и программы, на которых был основан Четвертый Интернационал. Паблоистская тенденция, получившая поддержку со стороны формирующегося среднего класса с левыми наклонностями, отказалась от всех фундаментальных программных принципов троцкизма. Паблоисты отвергли утверждение Троцкого, изложенное во вступительном предложении Переходной программы, основополагающего документа Четвертого Интернационала: «Мировое политическое положение в целом характеризуется прежде всего историческим кризисом пролетарского руководства».
Результатом паблоистского ревизионизма стало полное отрицание необходимости в Четвертом Интернационале как существенном факторе сознательного марксистского руководства рабочим классом. Они отрицали центральную и ведущую роль рабочего класса в борьбе за свержение капиталистической системы в мировом масштабе; и, следовательно, отрицали завоевание государственной власти рабочим классом — диктатуру пролетариата — как необходимый этап перехода к социалистическому обществу.
Из отказа паблоистов от всемирно-исторической перспективы мировой социалистической революции следовало неприятие ими всех других важнейших элементов троцкистской программы. Сталинистская бюрократия в Советском Союзе и зависимые от нее режимы и партии по всему миру не подлежали осуждению, противодействию и свержению в качестве контрреволюционных агентур мирового империализма, как настаивал Троцкий. Скорее, приписывая революционный потенциал государственной и партийной бюрократии, паблоисты стремились к ликвидации Четвертого Интернационала как независимой политической силы. Кадры ЧИ должны были раствориться в массовых сталинистских организациях, где они функционировали бы в качестве левых советников бюрократического руководства, мягко убеждая его откликаться на давление масс.
Ревизия паблоистами утверждения Троцкого о контрреволюционной роли сталинизма являлась лишь одним из элементов их ликвидаторской программы. Секциям Четвертого Интернационала, остававшимся под контролем паблоистов после раскола 1953 года, было дано указание падать ниц перед любой политической тенденцией — будь то сталинизм, социал-демократия, буржуазный национализм или даже правый популизм, — которая оказывала значительное влияние на массовые движения в той или иной стране.
Несмотря на свою ключевую роль в борьбе против паблоизма и формировании Международного Комитета, Социалистическая рабочая партия США в 1950-х годах под давлением обстановки «холодной войны» отступила от принципов, которые были четко изложены Кэнноном в «Открытом письме». СРП неуклонно смещала политическую ось своей работы от борьбы за укрепление троцкистского руководства в рабочем классе в сторону создания альянсов с тенденциями среднего класса. В Соединенных Штатах политическое отступление СРП и подготовка к воссоединению с паблоистами наиболее четко проявились в растущей адаптации партии к буржуазно-реформистским и националистическим лидерам движения за гражданские права.
Правому сдвигу Социалистической рабочей партии противостояли британская и французская секции Международного Комитета. Борьба достигла апогея между 1961 и 1963 годами. Приветствуя приход Кастро к власти на Кубе как доказательство того, что социалистическая революция не требует руководства Четвертого Интернационала или даже существования политически независимого рабочего движения, не говоря уже о конкретных органах рабочей власти, Социалистическая рабочая партия в июне 1963 года откололась от Международного Комитета и воссоединилась с паблоистами в рамках созданного в результате этого Объединенного Секретариата.
Девять членов Социалистической рабочей партии, — группу возглавил Тим Вулфорт, а одним из ее членов был Фред Мазелис, — выступили против беспринципного воссоединения. Год спустя, в сентябре 1964 года, они были исключены из Социалистической рабочей партии после того, как потребовали обсуждения вопроса о вхождении партии «Ланка Сама Самаджа», цейлонской секции Объединенного Секретариата, в буржуазное коалиционное правительство мадам Бандаранаике. Основываясь на защите международных троцкистских принципов, изгнанные сторонники Международного Комитета сформировали Американский Комитет за Четвертый Интернационал (ACFI). Два года спустя ACFI преобразовался в Рабочую лигу как партию, находящуюся в политической солидарности с Международным Комитетом.
Эта критическая борьба, которую вел Международный Комитет, произошла еще до того, как Хелен и другие представители ее поколения стали политически активными. Но эта битва заложила основы и сделала возможным их будущее развитие как троцкистов. Если бы Международный Комитет не выступил против паблоистского ревизионизма и не повел с ним войну, не осталось бы никакого троцкистского движения ни в Соединенных Штатах, ни в любой другой части мира.
Нет никаких сомнений в том, что сознательный разрыв со всеми формами политики черного национализма был важнейшим элементом борьбы за марксизм и создания троцкистского движения в Соединенных Штатах. Между тем, СРП делала все возможное, чтобы предотвратить такой разрыв. Паблоисты расхваливали сторонников черного национализма и даже изображали их — Малкольма Икса в частности — в качестве политического примера для молодежи. Например, после убийства Малкольма Икса в феврале 1965 года Джордж Брайтман, давний лидер Социалистической рабочей партии, писал:
Я был еще молодым человеком 25 лет назад, когда был убит другой великий революционер — Лев Троцкий. Возможно, я не до конца осознавал, как мне будет не хватать его руководства, советов и политической мудрости… Так или иначе, я не плакал, когда был убит Троцкий, но я не мог удержаться от слез, когда узнал об убийстве Малкольма.
Никто не оспаривает мужество Малкольма Икса. Но какой бы трагичной ни была его судьба, уравнивание последнего с Троцким и циничное использование Брайтманом слезливой эмоциональности позволяют предположить, что убийство Троцкого в 1940 году (когда Брайтману было 25 лет) и Малкольма Икса в 1965 году являлись событиями сходного исторического и политического масштаба. Нетрудно предположить, что это — пример усилий СРП по дезориентации молодежи и препятствовании ее политическому развитию.
Поучительно сравнить оппортунистическую оценку Брайтманом смерти Малкольма Икса с реакцией Майкла Банды, в то время ведущего члена Социалистической рабочей лиги (СРЛ) в Великобритании. Банда осудил это убийство как «совершенно отвратительное, варварское и преступное, которое отражает низменную ненависть белого правящего класса и его чернокожих союзников в отношении негритянских рабочих и городской бедноты». Однако Банда не делал никаких политических уступок националистической политике Малкольма Икса и, несмотря на его разрыв с Элайджей Мухаммадом, его двойственному отношению к чернокожим мусульманам. «В них нет ничего прогрессивного, — написал Банда. — Они полностью реакционны, даже контрреволюционны».
Завершая свою оценку жизни Малкольма Икса и политического значения его убийства, Банда писал:
Если из этого варварского акта можно сделать какой-то вывод, то он таков:
Только единство белых и чернокожих рабочих в рамках революционной марксистской партии, приверженной свержению капитализма, может привести к полной эмансипации негритянского народа.
Черный национализм остается главным препятствием и опасным отвлекающим фактором на этом пути.
Те, кто, подобно лидерам СРП, провозглашают, что черный национализм прогрессивен… сознательно обманывают и предают героическую борьбу негритянских рабочих. Они помогают увековечить гигантский обман.
Исторический опыт полностью подтвердил это осуждение черного национализма, да и вообще всех национализмов, которые сохраняются по сей день в качестве политической идеологии и программы и которые, во всяком случае, являются еще более реакционными, чем это было шестьдесят лет тому назад.
Более общие политические последствия борьбы Международного Комитета против паблоистов за перспективу троцкизма в Соединенных Штатах были ясно изложены Джерри Хили, который был тогда национальным секретарем СРЛ и ведущим лидером Международного Комитета. В братском приветствии учредительному съезду Рабочей лиги в ноябре 1966 год Хили писал:
Рабочий класс Соединенных Штатов является самой могущественной силой в мире, и вы должны строить свою партию именно внутри этого класса.
Это основной принцип марксизма, который особенно актуален в условиях, существующих в Соединенных Штатах. Основные вопросы нашего времени решат не «Черная сила» (Black Power), не десятки движений за мир и гражданские права, растущие по всей стране, а рабочий класс, возглавляемый революционной партией.
Именно в этот момент мы полностью отделяем себя от ревизионистов. Мы решительно отвергаем их идею о том, что негры сами по себе или с помощью движения среднего класса могут свести счеты с американским империализмом. Какую бы критическую поддержку мы ни оказывали время от времени таким движениям, суть нашей поддержки должна основываться на четком изложении нашей критики их недостатков.
Последующая капитуляция Хили и Банды перед политикой паблоистов ни в малейшей степени не умаляет правоту, с которой они защищали троцкизм в 1950-х и 1960-х годах, а также их решающий вклад в основание Рабочей лиги и воспитание ее кадров, завоеванных троцкизмом в конце 1960-х и начале 1970-х годов.
Фактически, они предоставили нам оружие, которое мы использовали в 1980-х годах в борьбе против предательства троцкизма британской Рабочей революционной партией.
Хелен была среди тех, кто был привлечен к троцкизму на основе борьбы, которую Международный Комитет вел в течение предыдущих двух десятилетий. На этом фундаменте развивалась вся последующая работа МКЧИ и Рабочей лиги/Партии Социалистического Равенства в последующие десятилетия.
Мое первое воспоминание о Хелен относится к учредительной конференции «Юных социалистов» (Young Socialists), молодежного движения Рабочей лиги (и предшественницы Интернационала молодежи и студентов за социальное равенство), состоявшейся 18 декабря 1971 года. Мы оба стали активистами Рабочей лиги в январе 1972 года, а год спустя — членами Политического комитета. Наше систематическое ежедневное сотрудничество в руководстве Рабочей лиги стало возможным только после смещения Вулфорта с поста национального секретаря в августе 1974 года и его замены товарищем Фредом Мазелисом, который твердой рукой восстановил принципиальные и товарищеские отношения и методы работы.
В рамках этого митинга памяти невозможно адекватно подвести итог вкладу Хелен в создание Рабочей лиги, Партии Социалистического Равенства и Международного Комитета Четвертого Интернационала. Те, кто выступит сегодня, вспомнят тот или иной аспект ее работы, различные черты ее личности. Всестороннее обобщение ее вклада потребовало бы обзора политической работы троцкистского движения за последние пять десятилетий. Ее жизнь оставила след во всех аспектах истории этого движения. В ходе бесчисленных интервенций в ход классовой борьбы Хелен внесла значительный вклад в образование огромного количества рабочих, которые уважали и восхищались ее бесстрашной преданностью борьбе против несправедливой и жестокой системы эксплуатации.
Но даже подробный отчет о ее политической деятельности не смог бы адекватно передать масштаб ее вклада в троцкистское движение и развитие его кадров. Революционная партия существует не только как череда официальных политических мероприятий и организационных процедур. Партия не парит в каких-то сверхчеловеческих небесных эмпиреях. Ее кадры состоят из реальных людей, с их страстями и проблемами, выполняющих свою работу среди радостей и несчастий жизни, «среди тысяч естественных потрясений, которым подвержена плоть». Настойчивость в революционной работе на протяжении многих лет и десятилетий была бы невозможна без дружбы товарищей, тех, кому можно довериться. Дружеские отношения, сложившиеся в совместной борьбе за великое дело, являются самыми крепкими и долговечными.
Хелен была верным другом. Она могла быть жесткой в своих оценках. Если кто-то хотел получить слащавый ответ на политическую или личную проблему, ему советовали держаться подальше от Хелен. Она была прямолинейной, говорила по существу и всегда честно. Но эта честность выражала искреннее сочувствие и заботу.
Последние несколько лет были трудными для Хелен, поскольку она сталкивалась с растущими проблемами со здоровьем. Но она осознавала и получала огромное удовлетворение от понимающейся волны классовой борьбы и растущего влияния партии. Ее опыт хорошо подготовил Хелен к тому, чтобы уметь оценивать прогресс нашего движения.
Хелен вступила в Рабочую лигу всего через четыре месяца после краха Бреттон-Вудской системы 15 августа 1971 года, которая служила основой мировой экономической системы после Второй мировой войны. Капитализм опирался на конвертируемость доллара в золото по курсу 35 долларов за унцию, то есть на 2000 долларов меньше, чем унция золота стоит сегодня.
Политический мир 1971 года тоже сильно отличался от сегодняшнего. Сталинистский режим — или то, что называлось «реально существующим социализмом», — все еще существовал в Советском Союзе, а партии, основанные на сталинизме или одном из его национальных вариантов, удерживали власть от реки Одер в Восточной Германии до северной части Тихого океана и Южно-Китайского моря. Вне Международного Комитета не существовало ни одной партии, которая могла бы представить себе, что всего через двадцать лет эти режимы утратят власть, и что массовые сталинистские партии в Западной Европе перестанут существовать как значимые политические силы.
Социал-демократические партии и профсоюзы, с которыми сталинисты были связаны, все еще пользовались активной поддержкой активистов рабочего класса. Кастроизм и перонизм приветствовались паблоистами в качестве подлинных революционных альтернатив троцкизму. Сальвадор Альенде был у власти в Чили. По всей Африке и на Ближнем Востоке буржуазно-националистические движения рядились в псевдореволюционные одежды, а паблоисты прославляли их как бессознательное орудие нового национального пути к социализму, опровергающее теорию перманентной революции. Китай под властью Мао все еще переживал муки «культурной революции».
Только Международный Комитет основывал свою точку зрения на понимании глобального кризиса капитализма, исторически изжившей себя природы системы национальных государств, упадка американского империализма и революционной мощи американского и международного рабочего класса.
Судьба всех сталинистских, ревизионистских и буржуазно-националистических движений подтвердила мысль Троцкого: «Вне этих кадров нет на нашей планете ни одного революционного течения, действительно заслуживающего этого имени». Хелен прожила достаточно долго для того, чтобы увидеть правоту этого утверждения.
Самым верным показателем значимости жизни является то, что она оставляет после себя, ее длительное влияние на мир. По этой строгой мерке жизнь Хелен Хэлъярд носит непреходящий характер. Она никогда не будет забыта. Международный Комитет Четвертого Интернационала — ее наследие. Он продолжит борьбу за освобождение рабочего класса и человечества, которой Хелен посвятила себя душой и телом.
Да здравствует память товарища Хелен Хэлъярд!
Да здравствует Международный Комитет Четвертого Интернационала!
Вперед, к Мировой Социалистической Революции!