В начале января Сапатистская армия национального освобождения (САНО — Ejército Zapatista de Liberación Nacional) отметила 30-ю годовщину своего вооруженного восстания в самом южном мексиканском штате Чьяпас. Несмотря на то, что дата была отпразднована танцами и музыкой в штаб-квартире САНО, партизанская группировка, которую известнейшие псевдо-левые когда-то прославляли в качестве нового маяка надежды, проявляет все признаки приближающегося краха.
1 января 1994 года около 3 тысяч сапатистов, вооруженных старыми винтовками, мачете и палками, захватили фермы и несколько городов в центральном Чьяпасе. Их командиры зачитали и распространили «Первую декларацию Лакандонской сельвы», в которой провозглашались в качестве цели поход на Мехико и свержение федерального правительства, — чтобы добиться «рабочих мест, земли, жилья, продовольствия, здравоохранения, образования, независимости, свободы, демократии, справедливости и мира». Однако через пару дней сапатисты были вынуждены отступить в джунгли и высокогорье Чьяпаса.
Поддержанный администрацией Клинтона, президент Карлос Салинас де Гортари задействовал от 30 до 60 тысяч солдат, истребители и вертолеты, которые разгромили партизан. Военные прибегли к неизбирательным бомбардировкам и внесудебным казням, убив в общей сложности около 200 бойцов и мирных жителей. Против этой карательной операции вспыхнули протесты по всему миру, в том числе прошел митинг с участием более 100 тысяч человек, которые заполнили площадь Конституции в Мехико; после чего Салинас 12 января объявил о прекращении огня.
«Мирные переговоры» начались в следующем месяце, когда представитель сапатистов и их de facto лидер Субкоманданте Маркос заявил по телевидению о намерении «полностью превратиться в мирную, гражданскую политическую силу». Он добавил: «Захват власти? Нет. Просто нечто более сложное: новый мир [мироустройство]».
В 1996 году были подписаны Сан-Андресские соглашения, якобы предоставившие сапатистам суверенитет над муниципалитетами в джунглях, взятыми ими под свой контроль, однако репрессии продолжились. Самым известным нападением стало произошедшее в 1997 году массовое убийство коренных жителей, включая детей, в церкви деревни Актеаль, направленное против правозащитной группы, симпатизирующей САНО.
В 2001 году правый президент Висенте Фокс из Партии национального действия (Partido Acción Nacional — PAN) пригласил сапатистов в Мехико, где им было разрешено беспрепятственно проводить марши и выступать с речами в Конгрессе. Были согласованы демилитаризация [прекращение боевых действий против сапатистов] и Закон о правах коренных народов, предоставивший расплывчатые права на управление и использование ресурсов, однако Фокс соблюдал их лишь частично.
Тем не менее САНО постепенно создала анклав коренных народов в джунглях Чьяпаса, который по-прежнему зависел от помощи неправительственных организаций и приезжих.
Подводя итоги
Восстание сапатистов было назначено на 1 января 1994 года для того, чтобы оно совпало со вступлением в силу Североамериканского соглашения о свободной торговле (North American Free Trade Agreement — NAFTA) между Мексикой, США и Канадой. На протяжении предыдущего десятилетия отмена субсидий, минимальных цен и социальных программ, а также другие меры, направленные на «открытие» Мексики для глобализованного капитала, поставили под угрозу средства к существованию рабочих на плантациях и жизнеспособность небольших ферм по выращиванию кофе, кукурузы и бобов в Чьяпасе.
Конституционное изменение 1992 года, разрешившее куплю-продажу эхидо [ejidos — земли, принадлежащей сельскохозяйственным коммунам] в качестве предварительного условия для NAFTA, стало последней каплей для САНО, которой удалось завербовать в свои ряды несколько сотен молодых крестьян-батраков из местных общин майя.
Первоначальными лидерами САНО были мелкобуржуазные интеллигенты, принадлежавшие к партизанской организации «Силы национального освобождения» (Fuerzas de Liberación Nacional — FLN). Основывая САНО в 1983 году, они решили отказаться от любых упоминаний о социализме и марксизме, вместо этого разменявшись на смесь радикального аграризма Эмилиано Сапаты и концепций местного «самоуправления», партизанской тактики «Че» Гевары, теологии освобождения и политики идентичности.
За их мелкобуржуазно-радикальной и эклектичной риторикой скрывались определенные политические цели. Поскольку источники политической поддержки, денег и оружия из Москвы и Гаваны иссякали и, наконец, исчезли вместе со сталинистским упразднением СССР, бывшие партизанские движения пошли на «мирные соглашения», — Эскипуласское соглашение 1986 года в Центральной Америке, соглашение 1993 года в Осло между Израилем и Организацией освобождения Палестины, — и превратились в буржуазные партии.
Сапатистам никогда не удавалось завоевать значительное число последователей среди коренных общин за пределами небольшого региона в Чьяпасе, а их наибольшее политическое влияние заключалось в том, что они выступали политической опорой для более устоявшихся и признаваемых мелкобуржуазно-националистических организаций в Европе, США и Латинской Америке.
Однако даже на территории, подконтрольной сапатистам, эксперимент с местной «автономией» не принес никаких результатов. Как и остальная часть Чьяпаса, который остается беднейшим штатом Мексики, общины САНО были втянуты глобальным капиталистическим кризисом в одну и ту же бурю насилия, репрессий, постоянных лишений и миграции за пределы региона.
В ноябре прошлого года САНО объявила о роспуске своих основных политических структур — Повстанческих сапатистских автономных муниципалитетов и Советов по надлежащему управлению, а также о закрытии для посторонней публики своих общинных центров в Караколе.
В серии коммюнике было объявлено, что, за исключением существующих приусадебных участков, сапатистская земля станет «невладельческой» или «общей землей», которая определенно не будет являться «эхидо» — традиционной формой общинной собственности на землю в сочетании с одновременным личным использованием нескольких гектаров. Вместо этого она будет доступна для возделывания несапатистами, включая несколько гектаров для «национального и международного гражданского общества». Предполагается, что так называемые местные автономные органы власти (GAL) будут управлять этой собственностью.
Если отбросить пустые лозунги, то это является планом по созданию политической структуры, которая будет поощрять внешние инвестиции и увеличивать доходы сапатистского руководства, которое уже облагает налогом физические лица и взимает 10-процентный налог с сельскохозяйственного дохода семей — согласно просочившемуся в СМИ военному докладу. Их план, как и другие инициативы, направленные на ведение дел с несапатистами, можно кратко описать следующим образом: «если вы не можете победить их, присоединяйтесь к ним».
Хотя это само по себе является признаком экономического и политического банкротства САНО, неясно, контролирует ли она по-прежнему какую-либо значительную территорию и сможет ли она удержать ее. Тысячи молодых людей мигрировали, не имея возможности обеспечить себя достаточными средствами к существованию. Местные жители, опрошенные недавно СМИ и исследователями, говорят, что у прекративших свою деятельность сапатистских организаций не произошло смены поколений, что помощь извне иссякла, и что в многочисленных общинах осталось мало или совсем нет сапатистов.
Такое распыление способствовало посягательствам со стороны наркокартелей, военных и военизированных формирований, связанных с правительством и организациями землевладельцев. В прошлом году правозащитный центр «Фрайба» сообщил, что тысячи семей были вынуждены покинуть свои дома из-за насилия, которое включало десятки нападений на сапатистов, а также поджоги школ и посевов. «Фрайба» пишет: «Эти группы используют исключительно армейское оружие и одеты в униформу».
САНО обвиняет нынешнего президента Мексики Андреса Мануэля Лопеса Обрадора (АМЛО) и его партию «Морена», которая правит Чьяпасом, в том, что они позволили насилию выйти из-под контроля. САНО утверждает, что правительство стремится «оправдать военные действия, чтобы “очистить” юго-восток страны и, наконец, получить возможность навязать свои мегапроекты», в частности, инициированный АМЛО многомиллиардный туристический аттракцион «Поезд Майя» (Tren Maya), против которого сапатисты выступают из-за его негативного воздействия на окружающую среду.
Испанская газета El Pais сообщила об утечке внутренних документов мексиканских военных, свидетельствующих о том, что за САНО ведется еще большая слежка, чем за наркокартелями; при этом в одном военном докладе от января 2020 года отрицается какая-либо опасность с их стороны для проекта «Поезд Майя» и делался вывод о том, что у САНО попросту нет ресурсов, чтобы противостоять ему.
Руководство САНО, однако, в ответ еще больше изолировало свое движение и обратилось всё к тому же капиталистическому правительству с призывом защитить его. Организация отговаривала посторонних от участия в праздновании юбилея, заявляя: «Это небезопасно».
Мелкобуржуазно-националистическая ловушка для рабочего класса
Международный Комитет Четвертого Интернационала (МКЧИ), публикующий Мировой Социалистический Веб Сайт, был единственной силой, выступавшей против прославления псевдо-левыми по всему миру этого мелкобуржуазно-националистического партизанского движения.
В различных документах того времени МКЧИ подчеркивал, что партизанство (герилья) привело к «слишком многим поражениям и предательствам», разоружило рабочих и проложило путь фашистским военным диктатурам. Увлечение подобными движениями к 1990-м годам приобрело глубоко реакционный характер.
«Вместо того, чтобы проложить революционный путь вперед для мексиканских рабочих и угнетенного крестьянства», подчеркивал в лекции 1998 года Билл Вэн Оукен, сапатисты «превратились в еще один инструмент для сведения политических счетов в рядах мексиканской буржуазии».
В статье о марше сапатистов на Мехико в 2001 году тот же автор писал:
«Их программа культурной и этнической автономии согласуется с ориентацией тех, кто видит ответ на усиление эксплуатации рабочего класса глобально мобильным капитализмом в том, чтобы восстановить экономическое могущество национального государства».
К концу 1980-х годов жесткая социальная экономия, приватизация и дерегулирование экономики, направленные на то, чтобы лучше конкурировать за привлечение этого глобализованного капитала, лишили Институционно-революционную партию (ИРП — Partido Revolucionario Institucional), правившую Мексикой с 1929 года, какого-либо реформистского лоска ушедшей эпохи. Деятельность САНО не представляла реальной угрозы для вышеназванных политических практик. Напротив, расплывчатые призывы этой организации к демократизации, установлению автономии и борьбе с коррупцией использовались многочисленными правыми капиталистическими политиками, такими как Фокс, и даже частью ИРП в своих интересах.
Всего через несколько месяцев после своей вооруженной акции САНО с почестями приветствовала и поддержала Куаутемока Карденаса, кандидата в президенты на выборах 1994 года от буржуазной Партии демократической революции (Partido de la Revolución Democrática — PRD), который незадолго до этого покинул ИРП в целях создать новый «левый» фасад для дискредитировавшего себя капиталистического государства. Позже САНО заявляла о своей поддержке правительств Уго Чавеса в Венесуэле, Эво Моралеса в Боливии и других режимов так называемого «розового прилива», у которых была схожая повестка дня.
В 2018 году Национальный конгресс коренных народов (Congreso Nacional Indígena — CNI) и САНО выбрали Марию де Хесус Патрисио Мартинес, известную как «Маричуй», в качестве своего кандидата в президенты, отказавшись поддержать АМЛО. Предвыборная кампания была направлена, прежде всего, на возрождение их собственного имиджа, основывающегося на политике идентичности. Они утверждали, например, что Маричуй является «беднейшей из беднейших только потому, что она женщина». Столкнувшись с антидемократическими препятствиями, знакомыми во всем мире малым партиям, активисты, участвовавшие в избирательной кампании Маричуй, преимущественно студенты, собрали по всей стране всего лишь 282 тысячи подписей, что составляет менее трети от количества подписей, необходимого для участия кандидата в выборах. Такой результат был расценен как еще один признак политического кризиса сапатистов.
Кратко о модели для «новых левых»
Острые ощущения от стороннего наблюдения за вооруженным восстанием, неприятие революции и акцент на идентичности коренных народов и женщин стали в своем сочетании тем определяющим фактором, который повлиял на слои так называемых «новых левых» по всей Европе и Америке, которые были в значительной степени радикализованы кастроизмом и другими буржуазно-националистическими движениями.
Эта среда привыкла к образу жизни среднего класса и построению профессиональной карьеры и к 1991 году в подавляющей своей части прониклась капиталистическим триумфализмом, объявив «социализм мертвым» после упразднения СССР сталинистами. Поддержка деятельности сапатистов как новой модели борьбы стала способом придать «радикальный» лоск продвижению ими политики идентичности и взятию ими на вооружение постмодернизма. Тем самым эти слои обрели идеологические инструменты, необходимые для лучшего продвижения по карьерной лестнице и обоснования отказа от любых ассоциаций с марксизмом. Взамен руководство САНО получило богатых покровителей, по крайней мере, на несколько лет.
Утверждая, что кастроизм продемонстрировал, будто демократическая революция или даже социализм и рабочее государство могут быть достигнуты без создания марксистской партии в рядах рабочего класса, к концу столетия эти слои стали враждебно относиться к любому движению, которое могло бы серьезно подорвать фондовый рынок и серию войн под руководством США, которые сегодня переросли в глобальный пожар.
САНО стала самым расхваливаемым примером «радикальной демократической политики», пропагандируемой такими фигурами, как Эрнесто Лакло и Шанталь Муфф. Выступая от имени этих экс-радикальных слоев среднего класса, Лакло и Муфф в своей книге 1985 года Гегемония и социалистическая стратегия (Hegemony and Socialist Strategy) представили такую политику формой «постмарксизма без извинений», которая отвергает хоть сколько-нибудь значимую роль рабочего класса в истории, не говоря уже о его революционной роли.
Тем не менее верхний средний класс продолжал смещаться вправо и ныне сменил свои значки сапатистов с красной звездой на шляпы как символ поддержки АМЛО.
Конец слепого почитания САНО был ознаменован статьей под названием «Почему мы любили сапатистов», которая стала одним из первых публикаций Баскара Сункары из «Демократической социалистов Америки» (ДСА) в журнале Jacobin после его основания в 2011 году. Выступая от имени всё той же псевдо-левой среды среднего класса, он утверждал, что «мы» любили сапатистов, «потому что они были достаточно храбры, чтобы творить историю после конца истории», — имея в виду фразу Фрэнсиса Фукуямы, которой тот описал конец СССР, — и «потому, что мы боялись [взятия] политической власти».
Как показали прошлогодние поездки в Латиноамериканский регион Сункары, конгрессвумен Александрии Окасио-Кортес и других ведущих членов ДСА, эта организация решила, что они могут более эффективно служить интересам правительств «розового прилива», действуя при них в качестве de facto посланников американского Госдепартамента. В заявлении, опубликованном в июне прошлого года, осуждающем нападки американских СМИ на АМЛО, говорится: «Международный комитет ДСА солидарен с рабочим классом Мексики, партией МОРЕНА и АМЛО в деле осуществления “четвертой трансформации”».
Помимо милитаризации, направленной в настоящее время против мигрантов, и сотрудничества с фашистскими военизированными бандами, нападающими на своих бывших друзей-сапатистов, главной чертой, характеризующей администрацию АМЛО, стало огромное накопление богатства буржуазией. По данным Oxfam, в течение первых двух лет пандемии, когда в стране было зарегистрировано 605 тысяч избыточных смертей, 21 процент нового богатства достался 1 проценту самых богатых, в то время как беднейшие 50 процентов получили всего лишь 0,4 процента. Ближайший союзник АМЛО, миллиардер Карлос Слим, с начала пандемии почти удвоил свое состояние, которое достигло 105 миллиардов долларов.
В заявлении 1995 года International Workers Bulletin, предшественник МСВС, пришел к следующему выводу:
«События в Мексике еще раз демонстрируют, что единственный путь вперед для рабочего класса угнетенных стран состоит в том, чтобы объединиться со своими классовыми братьями и сестрами в империалистических центрах в общей борьбе за свержение капиталистической эксплуатации и установление социализма».
Эта борьба требует построения секций МКЧИ в Мексике и по всей Латинской Америке на основе глубокого усвоения исторической борьбы МК против паблоистского ревизионизма и всех мелкобуржуазно-националистических противников троцкизма. Именно преемственность этой политической борьбы объясняет, почему МК смог отреагировать на сапатистское восстание правильной, марксистской оценкой, которая и сегодня сохраняет всю свою силу и актуальность.