Grzegorz Rossoliński-Liebe, Stepan Bandera: The Life and Afterlife of a Ukrainian Nationalist: Fascism, Genocide, and Cult, Stuttgart: Ibidem Verlag, 2014, 656 pages. (Гжегож Россолински-Либе, Степан Бандера: Жизнь и наследие украинского националиста: Фашизм, геноцид и культ). Если не указывается иное, ссылки даются на эту книгу.

Малоизвестный при жизни за пределами Западной Украины, Степан Бандера стал сейчас знаменитой фигурой в современной капиталистической Украине, где улицы, статуи и музеи прославляют память о нем. Поскольку империалистическая прокси-война против России на Украине идет восьмой месяц, Бандеру широко рекламируют как национального героя и «борца за свободу», несмотря на его зловещий послужной список фашиста, антисемита и пособника нацистов.

В июле посол Украины в Германии Андрей Мельник был уволен после того, как восхваление им Бандеры как «борца за свободу» в интервью немецкому журналисту вызвало широкий общественный резонанс.

В Соединенных Штатах газета New York Times, рупор Демократической партии, регулярно преуменьшает преступления Бандеры, называя споры о его наследии просто «расхождениями во взглядах». Газета также некритически освещает крайне-правые элементы на Украине, такие как батальон «Азов».

Реакционной кампании по продвижению одной из самых одиозных фигур в истории европейского фашизма способствует значительный пробел в исторических знаниях и осведомленности о Бандере и геноцидной истории украинского фашизма. Этот недостаток знаний сам по себе является результатом многолетних усилий империалистических держав, сообща работающих с наследниками украинских фашистов времен Второй мировой войны в том, чтобы скрыть и обелить их преступления.

Действительно, в течение более шестидесяти лет, прошедших с момента убийства Бандеры в 1959 году, не существовало его какой-либо серьезной научной биографии. К счастью, это изменилось в 2014 году, когда немецко-польский историк Гжегож Россолински-Либе (Свободный университет Берлина) опубликовал свою обстоятельную работу Степан Бандера: Жизнь и наследие украинского националиста: Фашизм, геноцид и культ.

В работе Россолински-Либе мы находим тщательно проработанное, серьезное и обширное исследование Бандеры, которое уничтожает как вульгарную националистическую ложь и пропаганду, так и сталинистские искажения истории, которые на протяжении десятилетий фактически затуманивали и затемняли истинную историю Бандеры и его преступного движения. Каковы бы ни были слабые стороны книги и собственных политических выводов Россолински-Либе, работа не оставляет сомнений в том, что Бандера был никем иным, как презренным фашистом-антисемитом. Нынешний реакционный климат и агрессивная пропаганда украинских ультраправых требуют тщательного разбора этой книги.

Политические и идеологические истоки фашизма Бандеры и ОУН

Бандера родился в 1909 году в западно-украинском селе Старый Угрынив в Галиции, тогда входившей в состав Австро-Венгерской империи, в семье среднего класса, пропитанной украинским национализмом.

Невозможно понять политическую эволюцию Бандеры и возникновение ОУН вне контекста Октябрьской революции 1917 года, в ходе которой рабочий класс под руководством партии большевиков создал первое в истории рабочее государство.

По всей Европе фашистские движения и организации начали развиваться в явной оппозиции к программе и принципам Октябрьской революции и марксизма. Буржуазные националисты по всей бывшей Российской империи и в Центральной Европе отреагировали на социалистическую революцию резким поворотом вправо. Делая акцент на общей борьбе рабочего класса против капиталистической эксплуатации, социализм диаметрально противоположен созданию «этнически чистого» капиталистического государства, идеализируемого украинскими националистами.

Контрреволюционное насилие, особенно на Украине, приобрело ярко выраженный антисемитский и националистический характер. Во время Гражданской войны в центральной и восточной Украине при поддержке и участии белых сил и солдат Украинской народной республики под руководством Симона Петлюры было совершено огромное количество погромов против евреев. В результате погромов погибло от 150 до 200 тысяч евреев, большинство из них на Украине.

Отец Степана Бандеры Андрей, греко-католический священник, служил в армии Петлюры в 1918 году. Ветераны этой армии впоследствии сформировали Украинскую военную организацию (УВО), а затем, в 1929 году, ОУН.

Как УВО, так и ОУН возникли сразу после революции с явно расистскими преставлениями, которые находились в прямой оппозиции к марксизму и социалистическому интернационализму. Хотя ни одна из организаций не действовала в Советской Украине, Россолински-Либе утверждает, что «они рассматривали Советский Союз как самого опасного врага украинцев и главного оккупанта украинской территории» (p. 68). Хотя автор упоминает жестокую националистическую реакцию и погромы против русской революции, Россолински-Либе не раскрывает истоки политической вражды между социализмом и национализмом, и это одна из главных слабостей в его анализе Бандеры.

Однако в книге указано, что семейное и классовое происхождение Бандеры определило его реакцию на ключевые события начала ХХ века — Первую мировую войну, Польско-украинскую войну, русскую революцию и различные несостоявшиеся украинские государства. Он рассматривал все это через призму украинского буржуазного национализма, пропитанного христианством и ожесточенной враждебностью к марксизму и социализму.

Описывая в 1954 году источники своего бешеного идеалистического националистического мировоззрения, Бандера писал:

Без сомнения, украинское националистическое освободительно-революционное движение, направляемое и сформированное ОУН, является христианским движением. Его глубочайшие корни лежат в христианстве, а не только не противоречат христианству. С точки зрения мировоззрения украинский национализм рассматривает духовность и мировоззрение украинской нации как свои источники. Эта духовность и мировоззрение очень христианские, поскольку они сформировались под тысячелетним влиянием христианской религии» (цитируется на стр. 105).

ОУН в целом черпала кадры своего руководства главным образом из этой образованной, принадлежавшей к среднему классу, греко-католической антисоветской среды. Сюда входил, возможно, наиболее заметный деятель, помимо Бандеры — Ярослав Стецько, который с 1946 года возглавлял Антибольшевистский блок наций, а с 1968 года и до своей смерти возглавлял ОУН в изгнании.

Выросший подростком во Второй Польской Республике в 1920-е годы, Бандера находился под влиянием националистического культа, построенного вокруг Юзефа Пилсудского, но одновременно ненавидел польские власти, которые угнетали украинское этническое меньшинство. Привлеченный украинским вариантом радикальной националистической политики, он начал читать произведения националистических и расистских писателей, таких как Дмитрий Донцов, Евгений Онацкий, Николай Михновский и другие. Внесшие заметный вклад в основание и идеологию ОУН, эти писатели поддерживали ультранационализм, фашизм, расизм и антисемитизм, популярные в европейских фашистских движениях, но адаптировали их к особенностям Восточной Европы периода после Первой мировой войны.

Одной из самых сильных сторон книги является подробное обсуждение автором идеологических основ ОУН и Бандеры. Во взглядах всех ранних украинских националистов евреи фигурировали в качестве «вечных врагов», предположительно действовавших как агенты польских помещиков или царского российского империализма.

Донцов и Михновский, в частности, оказали огромное влияние на Бандеру и украинский национализм. В отличие от базировавшейся в Галиции ОУН, которая мало контактировала с русскими, Донцов и Михновский были выходцами с восточной Украины и привили ОУН и Бандере ненависть к русским. В 1904 году Михновский написал в качестве одной из «Десяти заповедей» своей Украинской национальной партии:

Не женитесь на иностранке, потому что ваши дети будут вашими врагами, не дружите с врагами вашей нации, потому что вы делаете их сильнее и храбрее, не общайтесь с нашими угнетателями, потому что вы будете предателем.

После Рижского мирного договора 1921 года между Польшей и Советским Союзом территория, которая позже стала современной Украиной, была разделена между контролируемым Польшей западом Украины и недавно созданной Советской Украиной. Несмотря на то, что Украина на протяжении веков была многонациональным регионом, в котором проживало бесчисленное множество народностей, ОУН рассматривала любого, кто не был этническим украинцем, как «оккупанта». В результате применение радикального насилия стало важным компонентом для «очищения» всего многонационального региона и создания «чистого» украинского государства в ходе того, что Бандера называл «национальной революцией».

Россолински-Либе ясно дает понять, что антисемитизм ОУН был неотъемлемой и доморощенной частью их идеологии. ОУН смешала традиционный украинский крестьянский антисемитизм, в котором евреи изображались как предполагаемые агенты польских хозяев и эксплуататоров, с современным политическим антисемитизмом, который был пропитан явным антикоммунизмом и расизмом.

В 1929 году в статье для журнала ОУН Возрождение нации, написанной языком, напоминающим воинствующий расистский антисемитизм нацистов, Юрий Миляныч называл более двух миллионов евреев, живших на Украине, «чужеродным и даже враждебным в отношении многих из них элементом украинского национального организма».

Дмитрий Донцов — возможно, самый влиятельный идеолог ОУН, — описывал еврейское население как «столп советской системы» и популяризировал идею «еврейского большевизма» в рамках украинского национализма, — идею, которую также очевидным образом разделял немецкий нацизм.

Позже, в 1940 году, когда бандеровская ОУН-Б опубликовала свою брошюру «Резолюции Второго Великого собрания ОУН», пишет Россолински-Либе, «они почти дословно повторили высказывания Донцова о евреях как столпе Советского Союза» (p. 107).

Бандера вступил в ОУН в 1929 году и быстро поднялся в ее иерархии. К 1930 году он возглавлял отдел пропаганды исполнительного органа ОУН внутри страны. В июне 1933 года Бандера был официально назначен внутренним руководителем исполнительной власти. Как позже подтвердят бывшие члены ОУН, Бандера быстро приступил к радикализации ОУН и сосредоточил ее деятельность на терроризме, убийствах и «боевых действиях» против польских властей и врагов ОУН.

Действительно, Бандера был одержим убийствами и репрессиями на протяжении всей своей жизни и часто лично участвовал в планировании и проведении убийств, выбирая как убийц, так и их жертвы. Помимо нападений на польские власти ОУН убивала советских чиновников и украинцев, вовлеченных в конкурирующие политические организации, такие как Украинский национально-демократический альянс (УНДО). Не избегали смерти даже члены ОУН, если они вступали в конфликт с Бандерой или считались «предателями» или «информаторами».

В июне 1934 года ОУН совершила свое самое громкое убийство, когда член ОУН Григорий Мацейко застрелил министра внутренних дел Польши Бронислава Пьерацкого в Варшаве. (Позже Мацейко бежал в Аргентину, где прожил до 1966 года). Так случилось, что Бандера был арестован всего за день до убийства Пьерацкого вместе с 20 другими членами ОУН. Бандера оставался в польской тюрьме до начала Второй мировой войны.

За годы своего тюремного заключения Бандера прошел через два отдельных судебных процесса. Процессы четко документируют фашистскую природу ОУН до начала Второй мировой войны. Первый судебный процесс, на котором Бандера и двенадцать других членов ОУН были обвинены в убийстве Пьерацкого, проходил в Варшаве с 18 ноября 1935 года по 13 января 1936 года. ОУН и Бандера в первую очередь рассматривали судебный процесс как идеальную возможность для пропаганды своей «освободительной борьбы», поскольку процесс широко освещался в польской и украинской прессе.

Судебный процесс также ознаменовался первым публичным фашистским салютом «Слава Украине!» Этот лозунг первоначально был придуман Лигой украинских фашистов в 1920 году — группой, которая позже объединилась с ОУН. Лозунг «Слава Украине!» в сочетании с приветствием поднятой вверх правой руки в фашистском стиле стал обычным приветствием ОУН во время судебных процессов.

В итоге, Бандера был приговорен к смертной казни, но после отмены смертной казни 2 января 1936 года приговор был заменен на пожизненное заключение. В своем последнем слове Бандера крикнул: «Железо и кровь нас рассудят!»

Второй судебный процесс начался в польском Львове 25 мая 1936 года. Бандера и 23 других члена ОУН были обвинены в принадлежности к ОУН и причастности к ряду политических убийств, в том числе политического деятеля Ивана Бабия, члена ОУН Бачинского, советского консула во Львове и нескольких польских чиновников.

Во время дачи показаний Бандерой 5 июня 1936 года он признался в политических убийствах и заявил: «Коммунизм — это движение, которое крайне противоречит национализму». Возможно, самое примечательное заявление Бандеры было сделано 26 июня 1936 года в другой речи перед судом. Рассуждая об ОУН, ее программе и мотивах, Бандера заявил: «Наша идея, в нашем понимании, настолько огромна, что, когда дело доходит до ее реализации, для ее осуществления должны быть принесены в жертву не сотни, а тысячи человеческих жизней».

ОУН-Б во Второй мировой войне

Вторая мировая война, развязанная нацистской Германией вторжением в Польшу 1 сентября 1939 года, в конечном счете, освободит Бандеру и снимет все ограничения с фашистской природы ОУН. К началу нацистского вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 года бандеровское крыло ОУН (ОУН-Б) уже раскололось со старшим поколением членов ОУН, связанных с Андреем Мельником и известных как ОУН-М. Раскол в основном произошел по вопросам тактического характера.

Провозглашение фашистскими усташами в Хорватии независимого государства 10 апреля 1941 года под эгидой нацистской Германии убедило ОУН в том, что они тоже могут создать свое собственное фашистское этно-государство.

В мае 1941 года ОУН-Б подготовила программный документ под названием «Борьба и деятельность ОУН в военное время». В этой программе Бандера и другие ведущие члены ОУН четко изложили свой план сотрудничества с нацистами и определили этнических «врагов», которые должны быть устранены в ходе грядущей «украинской национальной революции». Нацистские силы должны были рассматриваться как «армия союзников». Евреи, «главная опора большевистского режима и авангард российского империализма на Украине», должны были быть удалены с «украинских территорий».

В 1940 и 1941 годах, еще до начала операции «Барбаросса», ОУН уже провела серию убийств поляков, евреев, а также украинских политических противников. Руководство организации строило планы, когда именно осуществить свою «национальную революцию». По словам Россолински-Либе, за эти полтора года ОУН убила около 2000 поляков в восточной Галиции и около 1000 на Волыни, а также неизвестное количество евреев и противников-украинцев. Бандера посетил в это время восточную Галицию и, по-видимому, был хорошо осведомлен об убийствах, но никогда не упоминал о них в своих более поздних работах.

Россолински-Либе провел основательное исследование на тему сотрудничества ОУН с нацистами. Их сотрудничество с нацистским генерал-губернаторством в оккупированной Польше и службой военной разведки (Абвер) было особенно обширным еще до нацистского вторжения в Советский Союз. Оно послужило основой для формирования батальонов «Нахтигаль» (также известного как «батальон Степана Бандеры») и «Роланд», которые состояли из украинских солдат во главе с немецкими офицерами.

Эти батальоны, вместе с примерно 20 000 членами ОУН-Б на советской территории, были направлены для нападений на советские войска после начала нацистского вторжения 22 июня 1941 года. Кроме того, ОУН-Б создала шпионскую службу на Западной Украине, используя своих членов в качестве шпионов и переводчиков для Абвера. Активисты ОУН-Б также участвовали в планировании грядущей «украинской национальной революции и получили указание убивать «нежелательных поляков, москалей (русских или советских граждан) и еврейских активистов» на основе списков, составленных перед вторжением.

Для Бандеры и ОУН-Б нацистское вторжение ознаменовало начало их новой, идеализированной украинской нации. Они решили быстро провозгласить свое собственное украинское государство, несмотря на прямую оппозицию Гитлера даже номинально независимому украинскому государству. Войдя во Львов 30 июня 1941 года вместе с немецкими частями и батальоном «Нахтигаль», члены ОУН-Б в 8:00 вечера объявили о своем новом государстве. Сам Бандера был задержан Германией и не допущен на «недавно оккупированные территории».

Зачитанная Ярославом Стецько декларация провозгласила создание украинского государства «под руководством Степана Бандеры» и пообещала сотрудничество Украины с «национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинской нации освободиться от московской оккупации».

На мероприятии присутствовали два немецких офицера, Ганс Кох и Вильгельм Эрнст цу Айкерн, которые несколько охладили пыл украинцев, напомнив им, что сейчас не время для государственности, и что лично Гитлер будет решать судьбу украинского государства.

Какими бы ни были разногласия с нацистами по поводу украинского государства, к 1 июля 1941 года немецкие и украинские войска совместно уничтожали львовских евреев и подстрекали местных жителей делать то же самое. Этот раздел книги особенно трудно читать, поскольку Россолински-Либе подробно документирует преступления ОУН-Б и ее ополчения против местного еврейского населения.

Накануне во львовских тюрьмах были обнаружены несколько тысяч трупов (от 2800 до 4000), убитых бежавшими сотрудниками сталинского НКВД. Это преступление было использовано для разжигания антисемитского насилия, используя стереотип «жидо-большевизма», который был центральным лозунгом в идеологии ОУН и немецких нацистов.

В течение всего дня евреев, часто целыми семьями, систематически вытаскивали из их домов в городские тюрьмы и публично избивали. Там их заставляли таскать трупы убитых сотрудниками НКВД. Избиения евреев быстро переросли в убийства, поскольку немцы и украинцы безжалостно набрасывались на евреев «прикладами винтовок, металлическими прутьями, дубинками, лопатами и другими предметами». Россолински-Либе сообщает, что из примерно 2000 евреев, помещенных во львовскую тюрьму Бригидки, выжило только около 80. В последующие дни на окраинах города айнзацкоманды СС проводили массовые расстрелы евреев.

На улицах Львова евреев тоже избивали, срывали с них одежду и заставляли совершать «большевистские» ритуалы: распевать русские песни и восхвалять Сталина. Что касается повсеместного и публичного насилия, то выживший Якоб Герстенфельд позже рассказывал:

Старики, дети и женщины были вынуждены под градом ударов голыми руками выламывать брусчатку [в воронке из-под бомбы] и переносить ее с одного места на другое. Одну женщину привязали к мужчине, работавшему неподалеку, и ударами заставили их бежать в противоположных направлениях. Мальчик-подросток потерял сознание под ударами, а других заставили похоронить его тело заживо. В одном этом месте я видел, как убили четырех или пять человек. Примерно 60 человек участвовали в этом. Несмотря на насилие, на улице жизнь шла как обычно. Прохожие останавливались на минуту или две, некоторые для того, чтобы посмеяться над «нелепым» видом жертв, и спокойно шли дальше (цитируется на стр. 209).

Россолински-Либе приводит оценки, согласно которым во время львовского погрома было убито от 7 до 8 тысяч евреев. В то время как зверства совершали и украинцы, и поляки, украинцы (бывшие в то время во Львове меньшинством) считались среди выживших евреев более опасными, поскольку были тесно связаны с правящими нацистами и были воодушевлены повсеместной пропагандой Бандеры и ОУН по всему городу, включая сине-желтые флаги со свастикой.

Еще один погром во Львове произошел с 25 по 28 июля. Он назывался «дни Петлюры» и был представлен как средство отомстить за убийство героя украинского национализма и президента недолговечной Украинской народной республики Симона Петлюры, который был убит в Париже в 1926 году Шолемом Шартцбандом, родственники которого стали жертвами антиеврейских погромов петлюровского режима. Подсчитано, что еще 1500 евреев были убиты во время «дней Петлюры», хотя точное число неизвестно. Еще несколько тысяч были убиты в погромах по всей западной Украине в течение нескольких месяцев после нацистского вторжения. По разным оценкам, число жертв достигло 39 000.

Нацистское вторжение и последующая оккупация Советской Украины, которую Бандера поддерживал и проповедовал, оказались катастрофой исторических масштабов, в результате которой погибло, по имеющимся оценкам, 6 850 000 человек или 16,3 процента всего населения. Немецкие войска и их пособники убили более 1,6 миллиона украинских евреев.

Силы бандеровской ОУН, которые впали в немилость у своих нацистских повелителей из-за требований создания собственного государства, в конечном счете, сформировали «Украинскую повстанческую армию» (или УПА) в ноябре 1942 года — название, которое они украли у другой армии, возглавляемой Тарасом Бульбой-Боровцом и выступавшей против провозглашения независимости ОУН-Б. В ходе насильственного захвата старой УПА и формирования новой, возглавляемой ОУН УПА, члены ОУН-Б убили нескольких командиров Бульбы-Боровца.

К 1943 году УПА состояла в основном из членов ОУН, украинской полиции, ветеранов расформированного 201-го батальона шуцманшафт под руководством нацистов или дезертиров из печально известной дивизии Ваффен-СС Галичина. УПА насчитывала от 25 000 до 30 000 бойцов, а в 1944 году могла мобилизовать до 100 000 человек.

Насквозь расистская, националистическая армия была сформирована в ответ на осознание украинскими фашистами того, что их немецкие хозяева проигрывают войну, и что создание капиталистической буржуазной Украины, по мере приближения советских войск, находится в серьезной опасности. Поэтому ОУН-Б начала переориентироваться на союз с британским и американским империализмом.

Возглавляемая главным образом членом ОУН-Б Романом Шухевичем, УПА продолжала использовать приветствие «Слава Украине!», но отказалась от ассоциирующегося с нацизмом взмаха руки. Осознавая надвигающееся поражение нацистов, ОУН-Б и УПА начали распространять миф о том, что они боролись как с Советами, так и с нацистами за независимую Украину, заискивая перед западными союзниками по антигитлеровской коалиции. Лидеры ОУН-Б также начали обсуждать «демократизацию» в рамках своего обращения за поддержкой к Лондону и Вашингтону.

На своей третьей конференции в феврале 1943 года ОУН-Б официально оформила этот поворот к «демократии». Упразднив нацистский зиг, они также номинально отказались от «принципа вождизма» (Führerprinzip), но предполагалось, что Бандера снова станет их лидером после своего освобождения. По крайней мере, на словах ОУН-Б провозгласила «равенство всех граждан Украины», но только тех, «кто осознает общую судьбу с украинской нацией». Они даже послали представителей в Швецию, Италию и Швейцарию для установления контактов с западными союзниками и предприняли попытку переговоров с Польской армией Крайовой, которая до этого момента была одним из главных врагов ОУН-Б.

Миф об УПА как «борцах за демократическую свободу» берет свое начало в этом мошенническом обращении ОУН-Б к «демократии» в 1943 году. По сей день это пропагандируется украинскими националистами и их апологетами, несмотря на то, что УПА продолжала сотрудничать с нацистскими силами и совершала ужасающие, геноцидные массовые убийства коренного польского населения на Волыни и в Восточной Галиции в 1943–1945 годах.

Регион, где УПА-ОУН сосредоточила свои геноцидные расправы, был в основном двуязычным. Этнические поляки свободно говорили по-украински, поэтому их нельзя было идентифицировать только по языку. После столетий совместной жизни смешанные браки были обычным явлением.

Как пишет Россолински-Либе, этническая чистка поляков была четко описана во внутренних документах УПА и ОУН-Б, называющих такие массовые убийства «чисткой». Поляки в деревнях, где смешанные браки с украинцами были обычным явлением, оказались особенно уязвимыми, поскольку ранее у них не было причин подозревать, что их украинские соседи хотят их убить.

К январю и февралю 1943 года члены ОУН-Б уже убили сотни поляков, которые не последовали требованиям ОУН-Б, согласно которым поляки должны покинуть «украинские территории». Но пик массовых убийств, связанных с геноцидом, начался весной и продолжался до конца 1943 года.

Рассказ Россолински-Либе об ужасающей жестокости УПА здесь снова трудно читать, но о ней необходимо знать всем, кто интересуется подлинной историей украинского национализма. Боевики УПА и члены ОУН-Б, наряду с сочувствующими местными украинцами, убивали поляков «такими инструментами, как топоры и вилы», которые иногда заранее благословлялись православными и украинскими католическими священниками. Отряды УПА и ОУН-Б часто нападали на деревню, а затем через два-три дня возвращались «за выжившими, чтобы убить их», включая женщин и детей. Украинцев, состоящих в браке с поляками, заставляли убивать своих жен и детей, поскольку ОУН считала смешанные браки «преступлением».

Подразделения УПА часто состояли из бывших солдат нацистских полицейских батальонов. Они копировали тактику, использовавшуюся нацистами для убийства евреев Украины. Поляки приглашались на деревенское собрание в сарай, а затем сжигались в нем дотла. Таким образом, практически все польское население нескольких деревень было уничтожено, а многие польские деревни были стерты с лица земли. Воскресные религиозные службы римско-католической церкви также регулярно подвергались нападениям боевиков УПА, которые «либо бросали гранаты в церковь, либо сжигали ее дотла, либо входили туда и убивали всех» (p. 269).

Скорость, с которой силы УПА убивали поляков, была логичным результатом безумной националистической пропаганды, которую Бандера и приспешники ОУН вели в течение нескольких лет. Только в июле 1943 года силы УПА атаковали «520 населенных пунктов и убили от 10 000 до 11 000 поляков» (там же).

В соответствии со своей антисемитской идеологией силы УПА и ОУН-Б также преследовали тех евреев, которым удавалось сбежать из гетто или во время транспортировки в нацистские лагеря уничтожения. Беженцы прятались в лесах, но если их обнаруживала ОУН или УПА, «от двадцати до ста или даже больше евреев могли быть убиты сразу» (p. 273). В марте 1944 года солдаты УПА заставили поляка, помогавшего укрыть шестьдесят пять евреев, раскрыть их схрон, а затем убили пятьдесят одного из них.

Еврейских врачей, зубных техников и медиков часто заставляли работать на отряд УПА. Как засвидетельствовали несколько выживших евреев, как только советская Красная армия приблизилась, УПА убила своих врачей-евреев. Как ни странно, в период после Второй мировой войны пропаганда ОУН продолжала распространять миф о врачах-евреях, добровольно служивших в УПА. Такие «доказательства» должны были показать, что УПА, ОУН и Бандера, не были антисемитами. Такая подлая ложь продолжается даже сегодня в украинской националистической пропаганде.

В общей сложности, массовые убийства, совершенные ОУН-УПА в результате геноцида на Волыни и в Восточной Галиции, привели к гибели от 70 000 до 100 000 поляков. От 10 000 до 20 000 украинцев были убиты в результате ответных нападений Армии Крайовой, хотя в основном это произошло в районах, которые находятся на территории современной восточной Польши, где украинцы составляли меньшинство. Еще от 1000 до 2000 евреев были убиты во время массовых убийств на Волыни и в Восточной Галиции, хотя Россолински-Либе отмечает, что это число далеко не точно.

Сам Бандера оставался в немецком плену до 1944 года, где он жил как привилегированный заключенный в концентрационном лагере Заксенхаузен. В отличие от других заключенных лагеря, которые содержались в переполненных и грязных бараках, подвергались жестоким пыткам и были вынуждены заниматься принудительным трудом, Бандера имел спальню, гостиную и кухню и регулярно общался с ОУН посредством своей жены. По словам Россолински-Либе, он не нашел «никаких документов, подтверждающих, что Бандера одобрял или не одобрял этническую чистку или убийство евреев и других меньшинств» (p. 280).

Нельзя не задаться вопросом, почему Россолински-Либе не осудил Бандеру открыто, несмотря на то, что Бандера в этот период поддерживал контакты с лидерами ОУН-Б и УПА через свою жену. Документы, предоставленные Россолински-Либе о взглядах Бандеры и его роли в создании ОУН-Б, являются достаточным доказательством того, что Бандера, даже если он лично не руководил каждой резней, несет за них полную политическую ответственность.

В действительности, вся совокупность исторически фактов демонстрирует, что ОУН-Б и УПА были целенаправленно созданы Бандерой как фашистские, террористические организации. Они занимались реализацией целей «украинской национальной революции», которая по необходимости включала уничтожение этнических меньшинств с территорий, которые УПА рассматривала как «украинские земли». Выводы Россолински-Либе относительно роли Бандеры, хотя они, безусловно, негативные, могли бы быть гораздо более ясными и недвусмысленными.

Рассчитывая на третью мировую войну и вмешательство западных союзников, УПА продолжила свои операции против Советов, когда они вошли в западную Украину в 1944 году. Репрессии против УПА со стороны сталинистской бюрократии были масштабными и неизбирательными. Неспособная апеллировать к широким советским массам и больше всего на свете боящаяся их мобилизации, сталинистская бюрократия в своих попытках сокрушить ОУН и УПА вместо этого прибегла к бюрократическим мерам депортации, тюремного заключения и убийства значительных слоев украинского населения. Подсчитано, что советские власти убили 153 000, арестовали 134 000 и депортировали 203 000 украинцев в другие регионы Советского Союза. Несомненно, многие из жертв не были «бандеровцами». Неизбирательные сталинистские репрессии, в конечном счете, привели к широко распространенному негодованию на Западной Украине по отношению к Советскому Союзу и помогли создать почву для возрождения крайне-правого украинского национализма во время сталинистской реставрации капитализма, начиная с 1985 года и далее.

УПА, со своей стороны, старалась избегать прямых боев с советскими войсками, которые явно превосходили ее в вооружении. Вместо этого они продолжали садистскую тактику, применявшуюся против поляков в 1943–1945 годах. Однако теперь эти террористические меры были направлены против западных украинцев, подозреваемых в том, что они коммунисты или сочувствуют Советскому Союзу. УПА часто сжигала дотла их дома и убивала целые семьи. В одном особенно варварском инциденте в августе 1944 года члены ОУН-УПА «выкололи глаза членам двух семей» на глазах у целой деревни, подозреваемой в содержании советских партизан (p. 303). Даже крестьяне, единственная вина которых состояла во вступлении в колхоз, считались «коммунистическими предателями». Эта тактика, в конечном итоге, обернулась против ОУН-УПА, поскольку их поддержка среди сельчан ослабла, не в последнюю очередь из-за таких садистских убийств.

Советским войскам потребовалось пять лет, чтобы уничтожить УПА-ОУН как действующую подпольную организацию на западе Украины. В то время как правые националисты сегодня считаются национальными героями за их сопротивление советским войскам в этот период, ОУН-УПА на самом деле была гораздо более успешной в убийстве своих соплеменников-украинцев, чем советских солдат. Как отмечает Россолински-Либе, ОУН-УПА убила более 20 000 мирных жителей Украины и почти 10 000 советских солдат.

В течение этого периода Бандеры не было на территории Украины. В апреле 1945 года он бежал из Вены в Инсбрук, чтобы не находиться вблизи советских войск. Под именем Степана Попеля, он позже переехал в Мюнхен, в американскую зону оккупации Германии. Мюнхен стал центром операций ОУН за пределами Украины. В последние 15 лет своей жизни Бандера получал помощь на различных уровнях от ЦРУ, британской МI6, франкистской Испании и бывших нацистов в Западной Германии.

Создание мифа о Бандере после Второй мировой войны

После Второй мировой войны Бандера и ОУН намеренно отрицали свои преступления и вместо этого представляли себя в качестве «идеалистического и героического антигерманского и антисоветского движения сопротивления». Ранее, в 1943 году, ОУН уже отдала приказ об уничтожении документов, связывавших ее руководство с погромами и этническими зверствами. В дополнение к тому, что это помогло им избежать судебного преследования за свои преступления, такое обеление также облегчило британской и американской разведкам сотрудничество с украинскими фашистами в антисоветской деятельности.

В сочинениях Бандеры евреев и поляков больше не называли «врагами нации», а вместо этого он сосредоточил свой гнев почти исключительно на Советском Союзе. «Жидо-большевизм» теперь стал «русским большевистским империализмом». Слова «освобождение», «свобода» и «независимость» часто появляются в его сочинениях и речах, хотя для Бандеры эти термины имели значение только в том случае, если они относились к созданию его идеализированного фашистского украинского этно-государства. В невменяемых головах Бандеры и ОУН третья мировая война была одновременно желательной и необходимой для того, чтобы достичь, наконец, своей цели.

Послевоенный антисоветский имидж Бандеры позволил ему совершить поездку по украинским общинам в Австрии, Бельгии, Канаде, Англии, Нидерландах, Италии и Испании, чтобы заручиться поддержкой в отношении ОУН. При содействии ЦРУ, британской MI6 и других западных спецслужб многие украинцы правого толка бежали из лагерей для военнопленных в западные страны, где они распространяли ложь ОУН о Бандере и деятельности его организации во время Второй мировой войны.

Россолински-Либе ясно дает понять, что Бандера был полностью осведомлен о зверствах ОУН и УПА, и что он и ОУН делали все, что было в их силах, чтобы замести следы. Подводя итоги этого периода, он пишет:

Он [Бандера] игнорировал и скрывал зверства, совершенные ОУН и УПА во время и после войны, потому что считал, что украинские националисты имеют право убивать тысячи мирных жителей для достижения своих целей. Его труды свидетельствуют о том, что он не испытывал никакого сочувствия к людям, убитым во имя «освобождения» или «независимости». Он изображал себя, ОУН и УПА жертвами, потому что это был единственный способ продолжать борьбу за независимость. Признание зверств, совершенных движением и его обширной фашистской организацией, скомпрометировало бы его, других эмигрантов и саму идею «освобождения» и «независимости» (p. 346).

Автор также дает читателю представление о личном характере Бандеры в этот период, и картина эта неприглядна. Живя на средства ОУН и подарки от западных спецслужб в Мюнхене, Бандера был одновременно бабником и избивал свою жену. Он даже попытался изнасиловать жену своего телохранителя. Расист в обыденной жизни, он запретил своим детям общаться с польскими, русскими или еврейскими детьми. Несмотря на охрану Бандеры от покушений КГБ, Соединенные Штаты были хорошо осведомлены о его подозрительном характере. Американские официальные лица отказали ему в выдаче визы в 1955 году на том основании, что

Бандеру и его организацию не любят многие эмигранты разных убеждений и национальностей. Считается, что Бандера хочет приехать в эту страну, чтобы вести политическую агитацию против законных политических организаций, имеющих связи с украинскими группами за рубежом, которые Агентство [ЦРУ] поддерживает [например, ZP UHVR] или на которые оно смотрит благосклонно» (цитируется на стр. 336).

К 1954 году британская контрразведка MI6 перестала поддерживать Бандеру напрямую, осознав, что он практически потерял влияние в Советской Украине, и что почти все его агенты находятся под советским контролем. Однако фашистская Испания и Западная Германия продолжали оказывать ему поддержку.

Кремль тоже не забыл о Бандере и на протяжении 1950-х годов продолжал искать его. Наконец, 15 октября 1959 года агент КГБ по имени Богдан Сташинский убил Бандеру, используя пулю с цианидом.

В течение следующих тридцати лет Бандера оставался фигурой, известной почти исключительно среди правых националистов в украинских эмигрантских сообществах, которые продолжали преклоняться перед «проводником» (провідник — фюрер). За исключением работы родившегося в Польше исследователя Холокоста Филиппа Фридмана, критических и серьезных исследований об ОУН и Бандере было мало или вообще не было. Западные историки в значительной степени приняли и даже пропагандировали миф о Бандере как о патриотическом борце за свободу.

Крупнейшие университеты — как государственные, так и частные, — были захвачены украинскими националистами после Второй мировой войны, когда открыто расистские деятели получили университетские должности, как в случае Дмитрия Донцова в Монреальском университете. В Украинском свободном университете (УСУ), основанном в Мюнхене в 1921 году, было много членов ОУН-Б, в том числе тех из них, кто служил в дивизии Ваффен-СС Галичина.

УСУ присвоил степени доктора философии ряду членов ОУН-Б, в то время как они продолжали распространять миф о бандеровском «борце за свободу». Один из них, Петр Мирчук, опубликовал в 1961 году книгу Степан Бандера: Символ революционной бескомпромиссности, в которой открыто пропагандировался миф о Бандере и ложь о том, что ОУН-Б боролась как против нацистов, так и против Советов и не имела никакого отношения ни к Холокосту, ни к массовым убийствам поляков.

Ряд других бывших членов ОУН-Б получили должности в Университете Ратгерса в Нью-Джерси, в Университете Макмастера и Университете Альберты в Канаде, а также в Университете Иоганна Вольфганга Гете во Франкфурте-на-Майне, Германия.

В 1970-х годах послевоенная украинская диаспора основала Гарвардский украинский исследовательский институт (HURI) и Канадский институт украиноведения (CIUS) при Университете Альберты. Как в Канаде, так и в Соединенных Штатах украинская иммигрантская община, ранее ассоциировавшаяся в основном с политикой и организациями рабочего класса, резко сместилась вправо и начала пропагандировать крайний национализм и миф о Бандере.

Кризис Советского Союза в 1980-х годах и его последующая ликвидация сталинистской бюрократией в 1991 году, в конечном счете, привели к официальному возвращению Бандеры в украинскую политику. Ярким свидетельством реакционного, националистического характера сталинистской Коммунистической партии Украины стало то, что в 1990 году на ее 28-м съезде украинские сталинисты обсуждали потенциальную реабилитацию ОУН и УПА. В конечном счете, партия решила не проводить реабилитацию, но назвала войну между ОУН-УПА и советскими чиновниками «братоубийственной войной».

В 1990 году в селе Старый Угрынив, где родился Бандера, появился первый памятник Бандере. Многие другие были возведены по всей западной Украине, когда эмигранты ОУН вернулись на Украину, занялись политикой и создали националистические организации, такие как Центр национального возрождения имени Степана Бандеры в Киеве.

Россолински-Либе документирует, как официальная пропаганда Бандеры приобрела новые масштабы с приходом к власти в 2004 году президента Виктора Ющенко — после поддержанной США так называемой «оранжевой революции». В 2007 году Ющенко объявил лидера УПА и ОУН-Б Романа Шухевича «героем Украины». В 2010 году он присвоил тот же титул Бандере. Как отмечает Россолински-Либе, «многие местные “либеральные” и “прогрессивные” интеллектуалы узаконили националистические мероприятия своим молчанием и скрытым восхищением» (p. 499).

По мере того как культ Бандеры снова распространялся на Украине, то же самое происходило и с политическими партиями, основанными на его ультраправой фашистской идеологии, такими как Социал-национальная партия Украины. Партия «Свобода» позже отделилась от Социал-национальной партии и сыграла ведущую роль в поддержанном США перевороте против избранного президента Виктора Януковича в 2014 году. Лидер партии Олег Тягнибок однажды заявил, что Украину контролирует «русско-еврейская мафия», повторив формулировку, использованную Бандерой восемьдесят лет назад. Это не помешало тогдашнему вице-президенту США Джо Байдену и министру иностранных дел Германии Франку-Вальтеру Штайнмайеру пожать ему руку.

Украина сегодня

Биография Бандеры Россолински-Либе была опубликована в октябре 2014 года. Она не комментирует переворот 2014 года, свергнувший избранного президента Виктора Януковича и произведённый западным империализмом совместно с крайне-правыми украинскими националистическими силами, которые продолжают считать Бандеру своим героем. Россолински-Либе ничего не говорит о длящейся почти восемь лет гражданской войне на Донбассе, которую вели поддерживаемые НАТО правительства бывшего президента Порошенко и нынешнего президента Владимира Зеленского, в результате которой погибло 14 000 мирных жителей и солдат.

Что касается нынешней войны, то Управление Верховного комиссара Организации объединенных наций по правам человека (УВКПЧ) подтвердило, в общей сложности, 5827 смертей среди гражданского населения на Украине, хотя реальные цифры, несомненно, выше. Более 7 миллионов украинских беженцев сейчас живут по всей Европе. И Россия, и Украина тщательно скрывают число своих убитых солдат, но цифры, безусловно, исчисляются десятками тысяч с каждой стороны. Война по любым меркам — это катастрофа, которая будет иметь далеко идущие исторические последствия для человечества.

Что касается Бандеры, то эта война, как и предыдущая гражданская война на Донбассе, длившаяся почти восемь лет, сопровождается беспрецедентным прославлением фашистского наследия украинского национализма. Украинские солдаты регулярно появляются как с нацистскими значками, так и символикой ОУН(Б). Украинское правительство после государственного переворота 2014 года само оказывалось в центе бесчисленного числа скандалов, связывающих его с фашистскими элементами. В 2019 году, например, бывший вице-президент Зеленского Алексей Гончарук посетил неонацистский рок-концерт. В том же году Зеленский назвал Бандеру «бесспорным героем», который «отстоял свободу Украины».

Нынешнюю войну на Украине, конечно, нельзя объяснять исключительно наследием Бандеры и наличием фашистских элементов в современном украинском обществе. Скорее, это результат катастрофического разрушения Советского Союза сталинистской бюрократией, трех десятилетий безжалостных войн и окружения России американским империализмом.

В этом процессе западный империализм, и Соединенные Штаты в особенности, в очередной раз нашли полезного союзника в лице украинских фашистских сил для реализации своих давних планов по разделению России на мини-государства и ограблению ее природных ресурсов. Проще говоря, без вооружения и поддержки фашистских сил, подобных батальону «Азов», которые играют ведущую роль в Вооруженных силах Украины, Украина не смогла бы вести нынешнюю войну. По оценкам агентства Reuters, в 2020 году такие силы ополчения, состоящие в основном из ультраправых экстремистов и управляемые ими, составляли 40 процентов украинских вооруженных сил и насчитывали 102 000 человек.

В то время как сам Зеленский и правительство Украины не являются откровенными фашистами в духе батальона «Азов» и «Правого сектора», наследие Бандеры и крайне-правые элементы, поклоняющиеся ему, нашли желанное покровительство со стороны украинского государства благодаря их готовности вести войну и жестоко карать своих противников. Заявление Бандеры в 1936 году о том, что для осуществления украинской «национальной революции» потребуется «пожертвовать не сотнями, а тысячами человеческих жизней, чтобы осуществить ее», теперь в некотором смысле осуществилось.

Такие идеи, отмечает Россолински-Либе, были «неотъемлемыми элементами повестки дня» бандеровского национализма и сейчас используются в интересах западного империализма. Комментарий Россолински-Либе по поводу текущего состояния «культа Бандеры» был бы значимым дополнением к любому повторному изданию этой книги.

Выводы

К сожалению, Россолински-Либе завершает свою биографию утверждением, что существует некоторая «двусмысленность» — он это слово использует несколько раз — относительно вины Бандеры в преступлениях ОУН. Заявив, что из-за своего ареста Бандера не несет той же вины, что и Гитлер, Россолински-Либе пишет: «Возлагать на Бандеру личную ответственность за преступления, совершенные УПА в период его ареста, было бы противоречащим факту и иррациональным». Он добавляет, что с точки зрения «энтузиазма к массовому насилию против “врагов” или против определенной этнической группы он, похоже, существенно не отличался от Гитлера или Павелича» (p. 543). Здесь Россолински-Либе, похоже, намеренно избегает необходимых резких политических выводов после написания целой книги, доказывающей мировоззрение и убийственную деятельность этого фашиста.

Следует также отметить, что, как и практически все более известные историки России и Украины, Россолински-Либе занял дезориентирующую позицию в отношении империалистической опосредованной войны против России на Украине, фактически поддерживая Украину в конфликте и преуменьшая роль крайне-правых сил в украинском обществе и вооруженных силах. Он также выразил поддержку Майдану 2014 года как «демократическому движению», несмотря на то, что это привело к перевороту в Киеве, в котором крайне-правые силы сыграли заметную роль.

Эти слабые стороны биографии Россолински-Либе и его политической позиции связаны не в последнюю очередь с его неспособностью разобраться с классовыми истоками фашизма, Октябрьской революцией и ролью сталинизма.

В этом контексте примечательно, что Лев Троцкий, уроженец Украины, сыгравший решающую роль в Гражданской войне на Украине после 1917 года и написавший важные работы по «украинскому вопросу», упомянут во всей книге только два раза. Вся история изгнания Троцкого из Советского Союза и принятия сталинистами националистической программы «социализма в одной стране», в отличие от интернациональной программы перманентной революции, полностью отсутствует.

Хотя и нельзя ожидать, что Россолински-Либе посвятит этой истории значительную часть своей биографии, просто невозможно объяснить влияние Бандеры и ОУН во время Второй мировой войны и их возрождение в современной Украине без глубокого понимания трудов Троцкого и сталинистской, националистической реакции против Октября.

Словами, которые все еще имеют большое значение восемьдесят лет спустя, Троцкий резко осудил реакционную природу украинской буржуазии в своей статье 1939 года «Об украинском вопросе».

Украина особенно богата опытом по части ложных путей борьбы за национальное освобождение. Тут было испробовано все: и мелкобуржуазная Рада, и Скоропадский, и Петлюра, и «союз» с Гогенцоллерном, и комбинации с Антантой. Кто после всех этих экспериментов продолжает надеяться на какую-либо из фракций украинской буржуазии, в качестве вождя освободительной национальной борьбы, тот политически мертв. Не только разрешить революционную по самому своему существу задачу, но и взять на себя инициативу ее разрешения способен только украинский пролетариат. Он, и только он, может сплотить вокруг себя крестьянские массы и действительно революционную национальную интеллигенцию.

В том же эссе Троцкий отметил, что без Сталина не было бы гитлеровской политики в отношении Украины. Действительно, в конечном счете, все бедствия, обрушившиеся на Украину с 1930-х годов — массовый голод, политические чистки, Вторая мировая война, этнические чистки, окончательный распад Советского Союза и даже нынешняя война, — являются катастрофическими последствиями сталинистского отказа от марксистской и интернациональной программы, воплощенной в революции 1917 года. Крайне-правые традиции украинской националистической буржуазии могли возродиться с такими разрушительными последствиями только после 1991 года вследствие десятилетнего сталинистского предательства Октябрьской революции.

Несмотря на свои недостатки, во многом обусловленные собственным мировоззрением Россолински-Либе и его ограниченным пониманием истоков фашизма и Октябрьской революции, он оказал обществу большую историческую услугу, предоставив неопровержимые доказательства преступлений украинского фашизма и Бандеры.

К его большой чести относится то, что даже в условиях этой войны он продолжал разоблачать преступления Бандеры, в том числе посредством обширных статей и интервью для немецких СМИ. Некоторые из этих интервью прочитали и увидели десятки тысяч людей.

Наконец, следует признать, что Россолински-Либе участвовал в этой работе со значительным личным и профессиональным риском и затратами. Потратив почти два десятилетия своей жизни на изучение Бандеры, он на каждом шагу сталкивался с предупреждениями других ученых, советовавших выбрать себе другой предмет, а также с откровенной враждебностью и угрозами со стороны современных приверженцев украинского фашизма.

В 2012 году, когда германское посольство в Киеве пригласило Россолински-Либе прочитать шесть лекций в трех городах Украины, истерию подняли не только ультраправые политические партии, такие как «Свобода», но и ученые-националисты и ряд предположительно «либеральных» историков. В конечном счете, все лекции, кроме одной, были отменены. На своей единственной лекции Россолински-Либе забаррикадировался в посольстве Германии в Киеве, в то время как ультраправые националисты, протестовавшие снаружи, осудили его как «внука Йозефа Геббельса». Если бы Россолински-Либе когда-либо столкнулся с членами «Свободы» на улице без охраны, он, несомненно, подвергся бы жестокому нападению.

Ни одно крупное украинское издательство не пожелало опубликовать перевод ныне широко известной биографии Бандеры за авторством Россолински-Либе. Книга вышла только в этом году, незадолго до начала войны, в небольшом издательстве.

Какой бы ни была ограниченность Россолински-Либе, его биография Бандеры предоставляет как рабочим, так и представителям интеллигенции исторические знания и факты, необходимые для понимания возрождения крайне-правых сил и борьбы с ними в условиях, когда империализм тянет мир в пропасть войны и фашизма.