По случаю столетия основания Левой оппозиции 15 октября 1923 года МСВС публикует редакционную статью Дэвида Норта, впервые опубликованную на страницах газеты International Workers Bulletin за 1993 год, в которой комментируются первые в истории публикации на английском языке ключевых документов, связанных с основанием Левой оппозиции.

В то время МКЧИ отмечал 70-ю годовщину основания Левой оппозиции в условиях триумфализма капитализма и ранних стадий того, что в итоге стало тридцатилетним периодом непрерывных войн американского империализма. В декабре 1991 года, всего двумя годами ранее, сталинистская бюрократия упразднила Советский Союз. Это стало кульминацией длившегося многие десятилетия предательства интернациональной программы Октябрьской революции, что включало в себя массовое убийство нескольких поколений социалистов в ходе политического геноцида 1930-х годов и убийство Льва Троцкого в августе 1940 года в Мексике. Ключевым компонентом сталинистской реакции против Октября была систематическая фальсификация истории. Лев Троцкий и лидеры Левой оппозиции были не только убиты, но и вычеркнуты из учебников истории. Многие из наиболее важных документов марксистской оппозиции против сталинизма были либо уничтожены, либо хранились под замком в закрытых отделах архивов и библиотек.

Ближе к концу существования Советского Союза бюрократия почувствовала необходимость опубликовать часть этих документов. Только в 1990 году — более 66 лет спустя — полный текст писем, отправленных Львом Троцким партийному руководству 8 и 23 октября 1923 года, а также Заявление 46-ти, основополагающий документ оппозиции, были опубликованы на русском языке в журнале «Известия ЦК КПСС». Только Международный Комитет предпринял усилия по их переводу и публикации, чтобы сделать их доступными для международной аудитории рабочего класса. Перевод и публикация этих документов стали важнейшим компонентом ответа Международного Комитета на крах сталинизма. Речь шла о систематической борьбе за восстановление марксистского сознания в рабочем классе, основанной на защите исторической правды о борьбе троцкизма со сталинизмом.

В отличие от всех других политических течений, которые претендовали на звание социалистических или даже «троцкистских», Международный Комитет рассматривал гибель Советского Союза не как крах социализма, а как кульминацию сталинистского предательства Октября и новый этап кризиса мирового империализма. В докладе на XII пленуме Международного Комитета Четвертого Интернационала 11 марта 1992 года Дэвид Норт пояснял, что Октябрьская революция возникла в результате многих десятилетий борьбы марксистского движения в Европе и России по созданию социалистического сознания в рабочем классе. В отличие от этого,

сталинизм намеревался уничтожить величайшее завоевание марксизма: развитие революционного политического сознания рабочего класса, превращение угнетенных и эксплуатируемых масс в сознательную историческую силу… На Четвертый Интернационал, возглавляемый Международным Комитетом, возлагается задача восстановить в рабочем классе великую политическую культуру марксизма. Это единственный фундамент, на котором может быть построено подлинно революционное рабочее движение.

Основываясь на этой оценке, МКЧИ инициировал тесное интеллектуальное сотрудничество с советским историком Вадимом Роговиным, который впоследствии написал семь томов по истории оппозиции, выступил инициатором празднования 70-летия основания Левой оппозиции и начал борьбу против постсоветской школы исторических фальсификаций.

Тридцать лет спустя необходимость и оправданность этой борьбы полностью подтверждена событиями. Мир находится на ранней стадии нового империалистического передела мира, который начался с войны США и НАТО против России на Украине. На самом фундаментальном историческом уровне эта война является результатом гибели Советского Союза и сталинистского предательства Октябрьской революции. Вопрос о том, существовала ли социалистическая альтернатива сталинизму, сегодня превратился в вопрос о том, существует ли социалистическая альтернатива капитализму.

В ближайшие недели и месяцы МСВС и МКЧИ отметят столетие основания троцкистского движения публикацией этих и многих других доселе недоступных документов, а также проведением митингов и других образовательных инициатив. Усвоение этой истории будет необходимо в борьбе за то, чтобы обеспечить зарождающееся массовое движение международного рабочего класса против империалистической войны и капитализма марксистским руководством и сознательностью.

—

В этом месяце исполняется семидесятая годовщина начала политической борьбы эпохального значения. 8 октября 1923 года Лев Троцкий обратился с письмом к членам Центрального комитета и Центральной контрольной комиссии РКП (б). В письме с прямотой, ошеломившей его адресатов, Троцкий заявил, что партия разрушается процессом бюрократизации, в ходе которого огромная власть оказывается сосредоточена в руках партийного аппарата, систематически подавляющем внутреннюю демократию. Он предупредил, что партия, ослабленная плохим политическим режимом, теряет способность бороться с обостряющимся экономическим кризисом, который угрожает выживанию советского государства. Словами, дальновидность которых можно в полной мере оценить только сейчас, после распада Советского Союза, Троцкий заявил: «Партия входит в самую может быть ответственную эпоху своей истории с тяжелым грузом ошибок своих руководящих органов».

Это письмо произвело эффект разорвавшейся политической бомбы. Теми, кто знал, что именно их руководство и методы были объектами резкой критики — неформальным «триумвиратом» Зиновьева, Каменева и Сталина, чья беспринципная фракция доминировала в Политбюро РКП, — письмо Троцкого было воспринято как объявление войны. Но для других, среди которых были самые выдающиеся марксистские лидеры периода революции и Гражданской войны, письмо от 8 октября стало источником вдохновения. С точки зрения политического и морального авторитета среди наиболее сознательных слоев советского и международного рабочего класса, Троцкого превосходил только Ленин. Таким образом, критика Троцким бюрократизации партии и государства вкупе с резким анализом ошибок в экономической политике послужили фокусом для выражения недовольства, которое распространялось по партийным рядам. Неделю спустя, 15 октября, документ, ставший известным как «Заявление 46-ти», был передан в Политбюро РКП. Перекликаясь с письмом Троцкого, документ призывал к мерам по возрождению партийной демократии и тем самым созданию политических условий, необходимых для преодоления серьезных проблем, которые угрожали Советскому Союзу. Публикация «Заявления», которое подписали такие выдающиеся деятели, как Преображенский, Пятаков, Серебряков, Муралов, И.Н. Смирнов, Богуславский, Сосновский и Воронский, положила начало политической активности Левой оппозиции.

Появление Левой оппозиции стало кульминацией острых разногласий внутри РКП, развивавшихся в течение предшествующего года. Общая неуверенность усилилась из-за болезни Ленина, политическая деятельность которого была внезапно остановлена инсультом, перенесенным им 9 марта 1923 года. Но еще до того, как болезнь удалила Ленина со сцены, РКП находилась в кризисе. Действительно, инсульт у Ленина случился как раз в тот момент, когда он пришел к выводу, что выживание РКП зависит от бескомпромиссной борьбы с бюрократией в государственном и партийном аппарате.

Объективная основа кризиса коренилась в фундаментальной проблеме русской революции. Российский рабочий класс под руководством большевиков пришел к власти в одном из самых отсталых европейских капиталистических государств. Создание современной советской промышленности, не говоря уже о ее развитии в социалистическом русле, зависело от победы пролетарской революции в Западной Европе. Большевики надеялись, что за их победой в России вскоре последуют другие социалистические революции. Однако отсутствие в Европе партий, сравнимых с большевиками, дало буржуазии передышку, необходимую для стабилизации капиталистической системы после Первой мировой войны.

Последовавшая за революцией Гражданская война, жестокости которой были продлены прямым вмешательством империалистов на стороне контрреволюционных сил, разорила экономику молодой Советской республики. Попытка возродить промышленность на основе принудительных реквизиций продуктов у крестьянства и милитаризации труда (так называемый военный коммунизм) вызвала острую враждебность. Опасаясь за стабильность большевистского режима в том случае, если рабочее правительство потеряет поддержку крестьянских масс, и признавая отлив в международном революционном движении, Ленин предложил временное отступление. Новая экономическая политика (НЭП), предложенная в марте 1921 года, позволила крестьянам продавать свою продукцию на рынке. Ослабление ограничений в отношении капиталистического предпринимательства привело в краткосрочной перспективе к экономическому возрождению. Связи между городами и сельской местностью были восстановлены. Однако, несмотря на несомненные улучшения, те, кто занимался марксистским анализом, обнаружили новые опасности. Во-первых, в экономической сфере возрождение в основном пошло на пользу сельскому хозяйству и крестьянству. Рост промышленности, от которого, в конечном счете, зависела судьба Советского Союза, оставался крайне ограниченным. Неспособность стимулировать рост промышленности в рамках НЭПа нашла свое отражение в явлении, на которое Троцкий со свойственной ему проницательностью обратил внимание партии. В то время как цены на сельскохозяйственные товары продолжали падать по отношению к довоенному уровню, цены на товары промышленного сектора быстро росли. В своей речи на XII съезде партии в апреле 1923 года Троцкий проиллюстрировал разнонаправленное движение сельскохозяйственных и промышленных цен на графике, линии которого напоминали раскрытые ножницы. По мере того как цены на товары, производимые двумя основными компонентами советской экономики, двигались в противоположных направлениях, «ножницы» расширялись. Это «расширение» обнажило опасность, таившуюся в НЭПе: если бы условия торговли между сельским хозяйством и промышленностью продолжали ухудшаться, возникала реальная опасность экономического разрыва [«смычки»] между деревней и городом и политического раскола между пролетариатом и крестьянством.

Троцкий утверждал, при явной поддержке Преображенского, что советская политика должна стремиться к снижению промышленных цен. Это требовало разработки концепции экономического планирования — так, чтобы советское государство могло организовать производство и распределять ресурсы наиболее эффективным образом. Это также требовало увеличения нагрузки на сельское хозяйство для обеспечения ресурсов, необходимых для инвестиций в промышленность.

Анализ Троцкого был образцом точности и ясности. На XII съезде не было предпринято никаких попыток выступить против его анализа. Однако это выбило из колеи те слои партийного руководства и рядовых партийцев, которые после всех лет революционных бурь и потрясений находили более спокойную обстановку НЭП вполне благоприятной. Этот сдвиг в политической психологии РКП был связан с изменениями в ее внутреннем составе. Период Гражданской войны потребовал от партии и рабочего класса огромных человеческих жертв. Боевые ранения, убийства и болезни унесли многие партийные кадры и лучших представителей советского пролетариата. Последствия человеческих потерь усугублялись воздействием экономической разрухи на советский пролетариат — класс, существование которого было неразрывно связано с промышленным производством. Разрушение целых отраслей промышленности способствовало определенной депролетаризации, что объективно ослабило социальную базу большевизма.

Еще один фактор подрывал революционный дух большевизма. Необходимость организации рабочего государства привела значительную часть партийных кадров в административный аппарат режима. Здесь многие оказались в новом и доселе незнакомом окружении. Они приобрели не только новые навыки работы, но и новые привилегии. Последние, возможно, и не были чрезмерно-экстравагантными, особенно по меркам капиталистического мира, но они имели большое значение в бедной стране, где даже кусок мяса был роскошью.

Еще один продукт НЭПа внес немалый вклад в вырождение большевистской партии. Наряду с возрождением капиталистического рынка произошло значительное ослабление строгих запретов на прием в партию представителей старых дореволюционных слоев верхнего среднего класса. Мало того, что те, кого иронически называли «красными директорами» и «красными промышленниками», проявляли все большую активность в руководстве экономическими делами, они также смогли получать и партийный билет. Одним из таких людей, вступивших в партию в этот период, был Андрей Вышинский, который до 1917 года был адвокатом, работавшим на нефтяные тресты, а позже, во время Гражданской войны, — функционером контрреволюционной администрации, созданной адмиралом Колчаком на подконтрольной ему территории. Этот же самый Вышинский выступил в качестве главного обвинителя от лица Сталина на трех Московских процессах 1936–38 годов.

Ленин с первых дней НЭПа остро чувствовал эти негативные последствия отступления, которое было навязано большевикам неблагоприятными объективными условиями. Часто он язвительно отзывался о «подлецах», проникших в партию, многие из которых были отъявленными противниками большевистской революции. Но в конце 1922 года, после выздоровления от первого серьезного инсульта, Ленин был встревожен тем, что ранее изолированные признаки вырождения начали приобретать отчетливую политическую форму в важнейших областях партийной и государственной политики.

Во-первых, в октябре 1922 года Ленин узнал, что во время его отсутствия Политбюро по инициативе Бухарина и при поддержке Сталина согласилось пойти на ослабление государственной монополии внешней торговли. Сразу осознав опасности для чрезвычайно хрупкой советской экономики, которые вытекали из этого решения, Ленин обвинил его инициаторов в приспособлении к растущему влиянию «нэпманов», то есть мелкобуржуазных торговцев, которые играли все более заметную роль в советской экономике. Даже фондовая биржа снова начала функционировать.

Ленину удалось, при поддержке Троцкого, добиться восстановления монополии. Однако через несколько недель возник более серьезный кризис, когда Ленин получил сообщения, разоблачавшие грубые методы, которые применялись Сталиным и его пособником Орджоникидзе для того, чтобы заставить лидеров Грузинской ССР принять сталинский план по включению Грузии в новообразованный СССР. Изучая жалобы Мдивани и других грузинских лидеров, Ленин был потрясен попыткой Сталина запугать представителей нерусской национальности. Действия Сталина напомнили Ленину о жестоком и ненавистном образе великорусского держиморды-шовиниста.

Хотя его здоровье быстро ухудшалось, грузинский инцидент вынудил Ленина начать глубокую переоценку положения в партии. Последние недели политической жизни Ленина были посвящены написанию под диктовку экстраординарной серии заметок, в которых содержались откровенные оценки ведущих руководителей партии и предложения по противодействию росту бюрократии. Наиболее примечательным аспектом записок Ленина было то, что он прямо назвал Сталина воплощением бюрократического вырождения, угрожавшего партии. В дополнении к своему политическому завещанию, написанному 4 января 1923 года, Ленин заявил, что «Сталин слишком груб», и рекомендовал отстранить его от должности генерального секретаря.

В то время как Ленин готовился к решающей схватке со Сталиным на запланированном партийном съезде, он обратился за политической поддержкой, как и в борьбе за монополию внешней торговли, к Троцкому. 5 марта 1923 года он написал Троцкому: «Я настоятельно прошу вас взять на себя защиту грузинского дела в ЦК партии». Позже в тот же день, узнав, что его жена Крупская подверглась словесным оскорблениям со стороны Сталина, Ленин написал гневное письмо генеральному секретарю, объявив о разрыве всех личных отношений со Сталиным. Однако это оказался последний политический акт Ленина. Его здоровье катастрофически ухудшалось, и 9 марта у него случился новый инсульт, в результате которого он потерял способность говорить и писать.

После ухода Ленина с политической сцены Зиновьев, Каменев и Сталин образовали неофициальный альянс, чтобы противостоять огромному престижу и влиянию Троцкого. Действуя в рамках этого альянса, Сталин начал грубо использовать свой контроль над партийной организацией. Его главным оружием были полномочия по назначению своих ставленников на ответственные посты в партийном и государственном аппарате. Это назначенство было насмешкой над внутрипартийной демократией, потому что назначенцы были полностью независимы от рядовых партийцев. Их власть зависела, в конечном счете, не от их связи с передовыми слоями рабочего класса, а от поддержки Сталина.

В течение нескольких месяцев, надеясь, что Ленин вернется к политической деятельности, Троцкий воздерживался от прямых нападок на триумвират. Но к осени 1923 года два фактора привели его к выводу, что пришло время высказаться. Во-первых, экономическая ситуация продолжала ухудшаться, о чем он предупреждал на XII съезде. Во-вторых, углубляющийся кризис в Германии, где на повестке дня стояла революция, нес с собой возможность резкого изменения международной политической ситуации. Таков был контекст, в котором Троцкий составил свое письмо, полный текст которого впервые приводится на английском языке на следующих страницах.